Лицедеи Гора
Шрифт:
— Конечно, многое зависит от формулировки, — сказал Чино, — но мы должны постараться сделать всё как можно лучше.
— Честно говоря, я сомневаюсь, что мы сможем собрать столько воинов, сколько необходимо для настоящей схватки, — заметил Петруччо.
— Тогда, мы можем заменить это поединком на смерть, — предложил Чино.
— На смерть? — севшим голосом спросил Петруччо.
— Боюсь, что так, — развёл руками Чино. — Похоже, что только один из нас может покинуть это место живым.
— Только
— Да, — заявил Чино.
— Это не так много, — пробормотал Петруччо.
— Точняк, — вставил Лекчио из-за спины Чино.
— Но у Вас же совсем нет оружия, — заметил Петруччо.
— Тут Вы ошибаетесь, — ухмыльнулся Чино.
— Я? Ошибаюсь? — удивился Петруччо, с тревогой посматривая на рулоны ткани.
— Представьте себе, — ответил Чино, вынимая от своего мешка пару больших портновских ножниц.
— Это чего? — встревожено спросил Петруччо.
— О, это ужасные машины уничтожения, — нагло заявил Чино, — зловещие парные клинки Ананго. С ними, я ещё никогда не проигрывал в поединках до смерти.
В то же мгновение он дважды умело клацнул ими в воздухе перед собой.
— Проверяю в работе, — угрюмо пояснил он, — всегда надо сделать это перед использованием. В бою потом будет дорога каждая секунда.
— Как ужасно вспыхивает солнце на этих блестящих клинках, — с опаской проговорил Петруччо.
— Я приложу все усилия, чтобы не отражать солнце в Ваши глаза, и таким образом, не ослепить Вас и не сделать беспомощным в момент Вашей атаки, — благородно пообещал Чино.
— А они — очень эффективное оружие? — задрожав, спросил Петруччо.
— Против такого как Вы, они, несомненно, будут слабоваты, — признал Чино, задумчиво посматривая на меч капитана, — но против менее сильных воинов, боевых генералов, старших капитанов, вождей племён, учителей фехтования, и тому подобных противников, они оказались более чем подходящими. Честно говоря, они, если можно так выразиться, за всё время их существования, порезали туники сотен воинов.
— Хм, возможно, эти женщины и не столь красивы, — заметил Петруччо.
— Что! — возмутилась Ровэна.
— Оставайся на карачках, Лана, — грозно предупредил Чино.
— Да, — ответила Ровэна, и увидев, как Лекчио угрожающе замахнулся прутом, добавила: — Господин!
— К тому же, они, кажется, действительно рабыни, — добавил Петруччо.
— Ясное дело, — закивал Чино.
— Мы свободные! — выкрикнула Ровэна. — Ай!
Женщина в очередной раз взвизгнула от боли. Её тело получило ещё один след от жгучего удара прутом от Лекчио. После этого она замолчала, и лишь редкий звон цепи, свисавшей с её ошейника, выдавал её присутствие.
— Возможно, было бы грубостью с моей стороны, — предположил Петруччо, —
— Если честно, я тоже так подумал, — признался Чино.
— Пожалуй, я сохраню Ваши жизни, — сказал великодушно Петруччо.
— Вот спасибо, — тепло поблагодарил его Чино.
— Фу-у-ух, пронесло, — вздохнул Лекчио. — А я-то уже собирался вернуть бит-тарск, что позаимствовал в прошлом году у Чино. Теперь-то можно с этим не спешить.
— Кроме того, — сделав величественный жест, Петруччо объявил: — Я дарю Вам этих рабынь!
— Рабынь! — опять не удержалась Ровэна, за что мгновенно поплатилась, закричав от резкой боли, в очередной раз взорвавшей её ягодицу.
Это Лекчио, проследил, чтобы эта часть её анатомии возобновила своё знакомство с его гибким прутом, таким образом, напоминая ей о послушании и тишине.
— Это — акт просто невероятного благородства! — закричал ошеломлённый Чино.
— Даже не обращайте на это внимания, — отмахнулся Петруччо, как если бы поразительное великодушие такого жеста могло быть совершенным пустяком.
— Я просто не могу в достаточной мере восхвалить Вашего великодушия, — заявил Чино, предоставляя аудитории право интерпретировать это, возможно, несколько неоднозначное замечание.
— Это, право — пустяк, мой друг, — скромно потупился Петруччо.
— Конечно, славу такого акта следует восхвалять в песнях о Капитане Петруччо из Турии, — с пафосом воскликнул Чино.
— Ты слышал такие песни? — поинтересовался Петруччо.
— В сотне залов, — заверил Чино, — и у тысячи походных костров.
— В самом деле? — спросил Петруччо.
— Конечно, Вы их хорошо знаете? — заметил Чино.
— Ну, лишь некоторые из них, — сказал Петруччо.
— Боюсь, Ваша скромность, что их многословность и огромное количество, не позволит мне перечитать их Вам все, за отведённое нам время.
— Естественно, — кивнул Петруччо.
— Я желаю Вам всего хорошего, благородному капитану, — сказал Чино, тепло пожимая руку Петруччо. — Уверен, что мы нескоро сможем забыть наше случайное знакомство с великим Капитаном Петруччо.
— В натуре, — вмешался Лекчио, и полез жать руку турианца.
— Немногие могут забыть такое, — признал Петруччо.
— Вы разрешите нам рассказать об этом нашим детям и внукам? — осведомился Чино.
— Ну разумеется, — милостиво позволил Петруччо.
— Спасибо, — чуть не плача закричал Чино.
— Это — пустяк, — сказало Петруччо, как если бы дар столь бесценного права действительно был пустяком.
Чино забрал прут у Лекчио, и слегка шлёпнув им Ровэну по плечу, объявил: