Лицедеи Гора
Шрифт:
Она некоторое время полюбовалась мной, а потом спросила:
— Ну что, хочешь получить какую-нибудь тряпку чтобы прикрыть задницу?
— Как будет угодно Вам, — ответил я, отчего она засмеялась, и я решил выведать ещё кое-что, — я и мои товарищи, будем порабощены?
— Это, конечно, было бы в порядке вещей, не так ли?
— Конечно, — согласился я.
— Где-нибудь, когда-нибудь, я решу это, в любом случае всё будет зависеть от моего настроения и моего выбора, — добавила она.
— Конечно, — кивнул я, и под её хихиканье,
— Возможно, я продам вас, где-нибудь, — усмехнулась она, — возможно, даже на Ярмарке Ен-Кары.
— Я понял.
Это подтвердило мою предыдущую догадку, что в действительности, мы не были предназначены для использования в качестве рабов-чернорабочих. По-видимому, у неё была назначена встреча на ярмарке. А мы были прикрытием этой встречи, но потом больше станем ненужными, и она сможет избавиться от нас, продав на торгах Ен-Кары.
— Ты и твои товарищи пока что остаетесь юридически свободными, — объяснила она, — хотя и полностью в моей власти, как мои пленники. Но всё это до тех пор, пока на твоей симпатичной коже не выжгут знак неволи, или Тебе не наденут подходящий ошейник. Вот тогда Ты станешь рабом по закону.
— Понятно.
— Ты помнишь два главных критерия, по которым я отбирала вас для захвата там, на площади? — спросила она.
— Если не ошибаюсь, Вы хотели захватить сильных, крупных мужчин, — ответил я, — подходящий для тяжёлых работ на цепи.
— Правильно, — кивнула она. — А другой критерий, Ты помнишь?
Я промолчал.
— Кажется, это я говорила Тебе, что должна найти их немного интересными в сексуальном плане, — напомнила она.
— Да, — признал я.
— Разведи колени, — скомандовала она, и я подчинился. — Превосходно, Бринлар, действительно, превосходно! Ну, и какие ощущения возникают, когда свободный мужчина находится в полной власти женщины?
Я пожал плечами. В действительности, я как-то не считал себя находящимся полностью в её власти.
— Я красива? — спросила она.
— Понятия не имею, — ответил я.
— Уверена, вы мужчины можете догадаться о таких вопросах.
— Я бы предположил, что Вы могли бы быть красивой, — заметил я. — Это можно понять по чертам лица, что можно рассмотреть сквозь вуаль, и по тому, как подвязано платье, обрисовывая фигуру, скрытую под одеждой.
— Мне нравится красивая одежда, — призналась она, — и мне нравиться, как она смотрится на мне.
— Несомненно, Вы выглядели бы ещё красивее в рабской тряпке, а ещё лучше без оной в одном ошейнике, — предположил я.
— Смельчак, — усмехнулась она, но я заметил, что ей понравилось моё замечание.
Всем женщинам любопытно знать, насколько красивы они могли бы быть как рабыни. А всё потому, что в их сердце, все они являются рабынями.
Она, какое-то время, разглядывала меня молча. Я стоял на коленях перед ней, широко расставив ноги. Она не спешила раскрывать свои планы
— Разве Тебе не любопытно узнать, зачем Тебя привели в мой шатёр? — спросила она.
— Госпожа ещё не объяснила мне этого, — ответил я, но моё сердце заколотилось сильнее.
Я вдруг испугался, что она сейчас объявит мне, что знает мою настоящую личность, что она собиралась использовать меня для своего удовольствия, изнасиловать меня, а затем отправить меня, пленника женщины, в Сардар. Мне не показалось уместным нападать на неё и убивать. Она могла оказаться агентом Царствующих Жрецов. Хватит с меня того мужчины, что остался лежать в палатке номер семнадцать с собственным ножом в сердце.
— Но, я уверена, Ты мог бы предположить, — заметила она.
— Возможно, — сказал я.
— Разведи колени шире, — холодно скомандовала она.
Я сделал так, как она приказала.
— Нет, Ты точно можешь догадаться, — усмехнулась она.
— Да, — признал я.
— Ты кажется успокоился, — озадаченно сказала она.
Я лишь пожал плечами в ответ. Я действительно успокоился. Она снова всего лишь играла со мной. Теперь мне казалось ясным, как это было в самом начале нашего разговора, что она не знала, кем я был. Мужчина в палатке, насколько я помнил, попытался убить меня даже не собираясь разговаривать. Значит, если бы она точно знала кто я на самом деле то, возможно, к настоящему времени, я бы уже лежал мёртвым, причём меня не стали бы даже будить. Ничего не было проще, чем придушить меня спящего. Кроме того, способ моего захвата не предлагал ничего особенного применительно ко мне. Я просто оказался одним из пятнадцати попавшихся в её цепи.
— Но есть кое-что ещё, о чём Ты не догадываешься — сказала она.
— И что же? — поинтересовался я, слегка напрягшись.
— Мне интересно быть оцененной, — заявила она.
— Оцененной? — удивился я.
— Да, и объективно, — подтвердила она. — Меня уже давно мучает любопытство. Богатство твоей одежды в тот момент, когда Тебя взяли на площади, содержимое кошелька, намекает мне, что у Тебя мог быть опыт в подобных вопросах, что у Тебя была возможность весьма близко познакомиться с происходящим на невольничьих рынках.
Я благоразумно помалкивал.
— Но хочу напомнить Тебе, — сказала она, — что, это Ты стоишь на коленях передо мной с разведёнными ногами, как порабощенная девка!
— Я это помню, — заверил её я.
Её рука потянулась к булавкам с левой стороны её вуали.
— Уверена, что Ты найдёшь меня необыкновенно красивой, — заявила она, — возможно, даже рабски красивой.
— Возможно, — не стал спорить я.
Женщина неторопливо отстегнула вуаль, позволив ей упасть, открыла лицо, потом, откинув на спину шёлковый капюшон, качнула головой, освобождая каскад длинных, тёмных волос. Посмотрев на меня, она развеселилась.