Лицедеи Гора
Шрифт:
— Это — Ярмарка Ен-Кара, — напомнил он. — Здесь на продажу выставлены тысячи девок, не меньше чем сотней работорговцев.
— Зато я знаю, на какой именно платформе, она сейчас раздетая, в ошейнике и цепях, ждёт своего первого покупателя.
— Возможно, Вы окажетесь столь добры, что передадите мне эту информацию, — предположил Бутс.
— Хм, вероятно, будет трудновато для Тебя, до завтрашнего вечера, когда насколько я понимаю, Вы должны исчезнуть с ярмарки, определить её местонахождение, — усмехнулся я.
— Особенно, если
— Точно, — согласился я.
— Ваши условия? — вздохнув, спросил Бутс.
— Маршруты путешествий вашей труппы как-то планируется, они регулярны, или случайны? — поинтересовался я.
— Иногда — да, — осторожно ответил Бутс. — Иногда — нет. А Вам зачем?
— Думаю, у Тебя уже есть какие-то намётки планов на следующие нескольких месяцев, — предположил я.
— В каком смысле? — спросил Бутс.
— Ну, есть какие-то планы, относительно деревень, городов и мест, которые Вы планируете посетить в ближайшее время, — пояснил я.
— Возможно, — кивнул Бутс.
— Я особенно интересуюсь одним конкретным городом, — сказал я, — порт на побережье Тассы, на юг от дельты Воска.
— И? — прищурился антрепренёр.
— Брундизиум, — наконец назвал я свою цель.
— Верный союзник Ара, — кивнул он. — Мы планируем быть там в самом конце лета.
— Отлично, — пробормотал я.
— А Вам зачем, позвольте спросить? — осведомился Бутс Бит-тарск.
— Пожалуй, я заинтересован в том, чтобы присоединиться к вашей компании, — сказал я.
— А что Вы можете делать? — поинтересовался антрепренёр.
— Любую работу, тяжёлую работу, — улыбнулся я.
— Меры безопасности в Брундизиуме через чур строги, — предупредил он. — За прошедшие два года, по каким-то причинам, они стали крайне подозрительны к чужакам. Очень трудно получить доступ в город кроме как на закрытые причалы и торговые площади.
— Однако такая труппа как Ваша могла бы сделать это, — предположил я.
— Мы выступали на главной площади, — похвастал Бутс Бит-тарск, — однажды даже во внутреннем дворе самого дворца.
— Позволишь мне присоединяться к вашей компании? — спросил я.
— Значит, Вы просто интересуетесь получением доступа в Брундизиум, — уточнил Бутс.
— Возможно, — кивнул я.
— Где я могу заполучить на свою цепь эту женщину, — спросил он, — ту, что Вы полагаете, может подойти на роль «золотой куртизанки»?
— Среди сотни свежих рабынь Самоса из Порт-Кара, — сообщил я, — она прикована на платформах Shu-27 в юго-западной части Павильона Красоты.
— Имя у неё есть? — уточнил Бутс.
— Прежде было, но не теперь, — усмехнулся я. — Но кличку ей давали, или, по крайней мере, домашнее имя, в доме Самоса, в Порт-Каре.
— Какую именно? — спросил Бутс.
— Ровэна, — ответил я.
— Спасибо, — сказал Бутс. — Вы были очень любезны.
— Так что относительно моего предложения? — спросил я.
— Какого
— О моём присоединении к твоей труппе, — напомнил я.
— Всего то? — прищурился Бутс.
— Да, — кивнул я.
— Да не вопрос, — улыбнулся он.
7. Палатка
— О-о-а-а! — кричала она, вцепившись в меня, извиваясь и беспомощно прижимая своё порабощенное тело к моему. — Да-а-а! Нет, не отпускайте меня! Не отвергайте меня! Прошу Вас. Держите меня! Держите меня! Пожалуйста!
Её кожа цвета слоновой кости обжигала. Всё её тело было покрыто потом. Даже её прежде длинные светлые волосы, сейчас слегка подрезанные, и наполовину закрывавшие лицо женщины, были мокрыми. Её вздрагивающее тело, подобно географической карте было покрыто красными пятнами, часть из которых оставил я сам. Остальные, были результатом прилива крови бушевавшей в её теле, и переполнившей капилляры у поверхности её кожи. Могло показаться, что она светится красным, как будто, внутри её уязвимого, податливого, страстного нежного тела, бушуют некие тайные огни, зажжённые мной, свидетельствуя о её волнении и возбуждении. Она отчаянно сжимала вокруг меня свои руки.
— Что же Вы делаете со мной! — кричала женщина. — Что мужчины могут сделать со мной! Я люблю это! Пожалуйста, Господин, не останавливайтесь!
Запрокинутая голова. Приоткрытые губы. Закрытые глаза.
— О-охммм! — задыхалась она. — Да-а-а! O-о-а-а! Да-а-а! Да! О! О! Да, Господи-и-ин! Да Господин! Ещё-о-о, я прошу-у-у Вас всем моим сердцем! Я умоляю Вас не останавливаться! О, Господин! Да, Господин! Да, Господин!
Послышалось отчаянное бренчание цепи прикованной к её щиколотке.
— О-о-охмм, Господи-и-ин! Да, Господин! — стонала она.
Цепь была около ярда длиной, и соединяла ножной браслет, плотно охватывавший щиколотку женщины, с длинным тяжёлым колом, вбитым глубоко в землю. Лишь около пяти дюймов этого кола осталось над поверхностью. Он торчал где-то в ярде и налево от входа в маленькую, полосатую палатку.
Девушка была полностью обнажена. Всё, что на ней было это, то самое кольцо на лодыжке и ошейник. Обычно рабыня лежит на циновке, расстеленной на траве, прикрытая одеялом, и ждёт внутри того, кто откинет полотно на входе в палатку. Это будет тот, кто внёс установленную рабовладельцем плату за её использование.
Мы находились уже приблизительно в двухстах пасангах к западу от территории ярмарки, на краю лесов Клеарчуса, рядом со старой западной дорогой.
— О-о-оххмм, да-а-а, — вскрикивала она, прижимаясь ко мне.
Ошейник, красовавшийся на её горле, был совершенно простым и заурядным. Выгравированная надпись гласила: «Если Вы нашли меня, верните Бутсу Бит-тарску. Награда». Бутс использовал для всех смоих рабынь одинаковые ошейники.
— А-а-и-и-ий! — внезапно зашлась она в крике, от моего лёгкого прикосновения.