Лицедеи Гора
Шрифт:
— Да, — ответила она.
— Ты подразумеваешь, что никому не принадлежишь, что на Тебя никто не предъявляет претензий?
— Да, — гордо заявила она.
— Превосходно! — воскликнул Чино.
— В натуре! — поддержал его Лекчио.
— Зачем это, Вы вынимаете мотки верёвок из-под Ваших одежд? — испуганно отпрянула Бригелла.
— А затем, чтобы одной привязать твои симпатичные ручки к бокам, а другую хорошую веревку завязать на твоей шее, моя дорогая, — пояснил Чино.
— Я не понимаю Вас! — задрожала Бригелла.
— Она
— Эт точно, — согласился Лекчио.
— Так Вы — охотники за фуражом! — в ужасе запищала девушка.
— Какие такие охотники, за каким фуражом? — удивлённо спросил Лекчио у Чино.
— Это, совершенно правильное название, моя дорогая, — тут же подтвердил Чино её самые мрачные подозрения.
— Но Вы не можете кормить мной слинов! — пискнула Бригелла.
— Ты свободна для захвата, — сообщил ей Чино. — Так что всё совершенно законно. Ты никому ни принадлежишь, и никто не заявит на Тебя свои права.
— Но в сердце я — рабыня! — воскликнула она.
— Этого не достаточно, — пожал плечами Чино. — Все свободные женщины — всего лишь рабыни, просто пока без ошейников.
На этой реплике многие из мужчин у сцены повернулись, чтобы посмотреть на реакцию свободной женщины в одежде касты писцов. Однако та стояла с прямой спиной, и делала вид, что не замечает, что стала объектом такого довольно очевидного внимания.
— О, горе мне! — завопила Бригелла.
— У Тебя нет законного владельца, — пояснил Чино. — Так что на корм слинам Ты отлично подходишь. Давай сюда, хрош артачиться. Добрые дяди всего лишь повяжут Тебе эти веревочки.
— Нет, нет! — завизжала она и, развернувшись, бросилась бежать.
Тогда она сделала круг по сцене, на сей раз, делая вид, что отчаянно спешит. Чино и Лекчио якобы посмотрели ей вслед и, повернувшись к зрителям, сообщили:
— Мы должны броситься за ней погоню.
Через мгновение или два Бригелла догнала Бутса Бит-тарска, который обернулся к ней и с видом достаточно благоприятного удивления, сказал:
— Приветствую.
— Я, стоя на коленях перед Вами как голая рабыня, — пропищала девушка, — прошу Вашего ошейника! Я прошу Вашего ошейника!
— Твоя голова слишком высоко, — заметил Бутс, и девушка немедленно прижалась головой к подмосткам. — Интересно, как Ты будешь смотреться лёжа на животе?
Бригелла, не мешкая, растянулась перед ним на животе.
— Мои сандалии изрядно запылились в дороге, — намекнул Бутс.
И девица принялась облизывать его ноги и сандалии, очищая их от пыли.
— Ты можешь также поцеловать их, — подсказал ей торговец.
Бригелла тут же начала чередовать облизывания с пылкими поцелуями.
— Ты, кажется, хотела поговорить со мной о чём-то? — осведомился Бутс.
— Я прошу Вашего ошейника! — хрипло сказала она. — Я прошу Вашего ошейника!
— Ты
Мужчины зрители выкрикнули от удовольствия. Настолько же красива была Бригелла! Впрочем, любая женщина удивительно уязвима и привлекательна в этой позе. Неудивительно, это ведь обычная поза гореанской рабыни для удовольствий.
— Теперь, можешь рассказать мне о чём Ты хотела поговорить со мной.
— Я хочу Ваш ошейник, — сказала она. — Я прошу его!
— Я уже обдумал этот вопрос, — отмахнулся Бутс, — и я отклонил это.
— Нет! — закричала Бригелла.
— Да, — сказал он. — Я решил, что, в конце концов, Вы — свободная женщина.
— Нет, я не она. Я — только несчастная рабыня, рабыня по закону, и молю об ошейнике.
— Как же мне узнать, что Ты говоришь правду? — глубокомысленно пробормотал торговец.
— Я готова представить любые доказательства, какие могли бы Вас устроить, — предложила Бригелла и засмеялась, глядя на зрителей.
Её слова были одобрительно встречены мужской аудиторией.
— Ну а Ты? — спросил один из мужчин свободную женщину.
— А поставить её на колени голой, — предложил другой мужчина, глядя на неё.
— Ага, и колени пошире.
— И в ошейник её.
— Пусть почувствует вкус плети.
— Быстро научится её облизывать и целовать.
— Научить её тому, как быть женщиной.
— Разве Вы не заметили? — вдруг спросила свободная женщина. — Она засмеялась! Она вышла из своей роли!
— Иногда трудно удержаться в пределах роли в таком фарсе, — заметил я.
— Возможно, — признала женщина.
— Не будьте слишком строги к ней, — сказал я. — Она — всего лишь рабыня.
— Рабыням нельзя оказывать милосердие, — холодно бросила женщина.
— Я заметил, что Вы, в некотором отношении, критически настроены по отношению к её выступлению, с чего бы это? — поинтересовался я.
Признаться, Бригелла, показалось мне необычайно талантливой девушкой.
— Она, несомненно, довольно хороша, — вынуждена была признать свободная женщина, — но многие из её фраз, как мне кажется, можно было бы отработать и получше, или, по крайней мере, произносить их по-другому, тем более что в этой форме фарса это можно делать шире, причём, это касается как голоса, так и жестикуляции.
— Интересно, — кивнул я.
— Имеем ли мы разрешение Леди Телиции продолжать, — осведомился Бутс, также не особо довольный возникшим перерывом.
— Продолжайте, — махнула она рукой.
— Спасибо, — поблагодарил Бутс Бит-тарск. — Вы очень любезны, Леди.
Тут же превратившись в торговца, он вновь обратил своё внимание на Бригеллу.
— Нет, в этом нет нужды, — заявил он. — Я уверен, что Вы — свободная женщина, а не рабыня.
— Нет, нет! — простонала Бригелла. — Я — рабыня! Я клянусь Вам! Я клянусь в этом!