Лицо в окне
Шрифт:
– Дотла?
– эхом отозвался Таниэль.
– Ничего не осталось.
В груди Таниэля закипел гнев. Палец чесался спустить курок, поймав на мушку кезанского Избранного. За этим порывом последовал приступ страха, и слабый голос спросил: «А если я промахнусь?»
– Кезанцы выигрывают войны грубой силой и жестокостью, - проговорил Мапель.
– Они запугивают, чтобы держать...
– Я знаю о кезанцах все, - перебил Таниэль. Закрыв альбом, он уложил его в кожаную сумку, опасаясь, что порвет в гневе.
– Я знаю, что кезанцы мстительные, беспощадные и стремятся прибрать к рукам все, что попадается им на глаза.
Он замолчал, положив руку на пистолет за поясом. Пистолет, купленный в Литтл-Старленде.
– Таниэль, - раздался негромкий голос.
– Что?!
Таниэль резко повернулся к Дине. Возглас получился гораздо громче, чем он хотел, и ему пришлось сделать глубокий вдох.
– Что?
– спросил он снова, на этот раз тише, но не сумев сдержать раздражения.
– Неподходящее время для вас, священнослужительница, - сказал Мапель Дине.
– Я только что довел капитана до белого каления.
– Мапель отодвинул скамейку, будто приготовившись пуститься в бегство.
– Похоже, он сильно ненавидит кезанцев.
Таниэль бросил на Дину предостерегающий взгляд. «Ни слова...»
– Кезанцы казнили его мать, - произнесла Дина, опустившись на скамью рядом с Таниэлем.
Мапель потрясенно открыл рот.
– Вы не имеете права, - бросил Таниэль.
Дина встретила его гнев, с вызовом склонив голову набок.
– Она была моей кузиной. Я имею полное право.
– И вы пытаетесь за нее отомстить, каждый вечер уговаривая меня вернуться? Уплыть обратно в Адро, где мне придется смотреть в глаза отцу и говорить, что у меня была возможность убивать кезанцев, а я ею не воспользовался?
Таниэль знал, что не следует на нее кричать. Она просто старалась поступать так, как считала правильным. К тому же возрастом она годилась ему в бабушки.
Дина замялась, и Таниэль понял, что она здесь именно за этим.
– Я священнослужительница, а не воин. Война - это причуда молодых людей, а у меня есть дети, и у них тоже есть дети. Я здесь только потому, что твой отец попросил меня присматривать за тобой, а я держу слово.
– Вы не хотите защитить своих детей от кезанцев?
– Таниэль бросил взгляд на Мапеля, ища поддержки, но обнаружил, что сержант улизнул. Таниэль послал ему мысленное проклятие.
Дина подняла бровь.
– Я кезанка.
– Но вы...
– С тобой? Здесь? Я знаю. Я же сказала, что держу слово.
Таниэль смущенно заморгал.
– Но ведь кезанцы казнят вас, если обнаружат, что вы...
Он осекся, внезапно осознав, на какой риск она пошла, отправившись вместе с ним. И все в надежде уговорить его бросить войну.
– Если кезанцы поймают меня при попытке покинуть страну, меня казнят на месте, - сказал Таниэль.
– Вы знаете, как они относятся к пороховым магам.
Он отказывался связывать Дину с Кезом. В конце концов, она была членом семьи.
– Думаешь, они рискнут разгневать твоего отца во второй раз?
Дина понятия не имела, как мало Таниэль значил для собственного отца.
– Думаю, они ухватятся за возможность поставить его на колени.
– Один мой друг много лет занимается контрабандой табака в обход кезанских пошлин. Он может без риска переправить тебя в Адро.
– Я...
– начал было Таниэль и замолк.
Он не хотел упускать свой первый шанс пролить кезанскую кровь. Он поклялся самому себе, что не вернется в Адро без хотя бы дюжины насечек на прикладе. Если же Дина позволит кезанцам себя убить, Таниэль не собирался обременять этим свою совесть.
– Пойду прогуляюсь, - сказал он.
Схватив штуцер и сумку, он вышел на крыльцо.
Дождю удалось очистить воздух от болотной вони. Под навесом сидели шестеро ополченцев с трубками или сигаретами в зубах и молча смотрели на ливень. Они знали, что утром предстоит выступить в болота, и никого из них эта мысль не радовала.
Поприветствовать Таниэля удосужился только один.
Отвратительная дисциплина.
Таниэль несколько мгновений глядел во мрак. Пелена дождя размыла то, что не удалось скрыть темноте. Можно было различить только грубые очертания зданий - большинство фонарей на них погасили на ночь.
Он уловил какую-то тень посреди дороги и, нахмурившись, сосредоточился на ней. Человек? С чего бы ему стоять под дождем?
Не сводя глаз с тени из опасения, что та исчезнет, стоит ему отвернуться, Таниэль насыпал на тыльную сторону ладони полоску черного пороха.
И втянул его носом.
Когда его охватил пороховой транс, очертания городских зданий отчетливо проступили сквозь темноту, дождь посветлел, словно освещенный фонарем, а тень превратилась в девушку.
Ей было не больше четырнадцати. Промокшие волосы до плеч, сумка через плечо. Бледная кожа усеяна серыми веснушками, похожими на крупинки пепла. Таниэль решил, что при свете дня ее волосы окажутся рыжими.
Туземная девчонка, ничего более.
Тогда почему заколотилось сердце? Инстинкт, более глубокий, чем любые ощущения, закричал об опасности, и Таниэль поймал себя на том, что бессознательно приготовился к бегству.
Девушка встретилась с ним взглядом сквозь пелену дождя, и Таниэль начал поднимать ружье, не вполне уверенный в том, что собирается сделать. Выстрелить в девчонку-дикарку? Он не убивает детей. Такой поступок, несомненно, настроит проводников против ополченцев и тем самым погубит всю экспедицию.
Таниэль взял себя в руки и открыл третий глаз, чтобы заглянуть в Иное и определить, где магия касается мира. Все вдруг исказилось, темнота вспыхнула мириадами пастельных оттенков - поблизости магия.
Девушка тускло светилась.
Она была магом.
Он слышал о туземных колдунах. Их называли Всевидящими. О них было известно очень мало, только то, что их колдовство отличается от магии Избранных и транса пороховых магов.
Что она там делает под таким дождем?
Таниэль повернулся, чтобы спросить одного из курящих под навесом, видит ли тот девушку, но уловил что-то краем глаза.