Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Ну, вотъ, потляди на меня. Твои глаза еще смотрятъ, направь ихъ на меня! — воскликнулъ Ральфъ, стараясь во что бы то ни стало овладть ея вниманіемъ. — Присцилла Лечмеръ, это я съ тобой говорю!
— Чего теб нужно? Моя дочь въ могил. Ея дочь только что вышла замужъ за другого. Ты опоздалъ. Опоздалъ. Сватался бы раньше.
— Правду говори! Только скажи правду — больше ничего отъ тебя не требуется! — прогремлъ еще разъ голосъ старика.
У умирающей проявилась послдняя вспышка энергіи. Она еще разъ сдлала усиліе привстать и воскликнула:
— Кто сказалъ, что я умираю? Мн только семьдесятъ лтъ, я еще вчера была невиннымъ, безпорочнымъ ребенкомъ. Онъ все лжетъ. Никакой у меня нтъ гангрены, я проживу еще нсколько лтъ и успю раскаяться.
Она говорила съ паузами, и во время этихъ паузъ слышался голосъ старика:
— Правду говори! Говори правду!
— Поднимите меня. Я хочу взглянуть на солнце, — продолжала умирающая. — Гд вы вс? Сесиль, Ліонель, неужели вы меня оставите одну? Зачмъ вы сдлали темно въ комнат? Дайте свта, какъ можно больше свта! Умоляю васъ небомъ и землею, не оставляйте меня одну въ этой ужасной, въ этой непроглядной темнот!
Видъ ея былъ такой жалкій, что даже Ральфъ замолчалъ. Она продолжала кричать въ отчаяніи:
— Кто говоритъ о смерти? Я такъ еще мало жила. Дайте мн дней, часовъ, минутъ! Сесиль, Агнеса, Абигаиль, гд же вы? Поддержите меня, я падаю!
Она снова приподнялась, какъ бы желая вцпиться въ воздухъ. Ліонель подалъ ей руку. Она ухватилась за нее, улыбнулась ужасной улыбкой, радуясь, что нашла, наконецъ, себ опору потомъ откинулась на подушки опять. По ея тлу прошла послдняя предсмертная судорога — и оно успокоилось навки.
Когда замолкли ужасные крики умирающей, въ комнат настала глубокая тишина. Слышны были только завыванія втра въ городскихъ крышахъ и трубахъ, казавшіяся въ этотъ моментъ чмъ-то врод стона небесныхъ духовъ по поводу такой страшной кончины.
Докторъ Ляйтерджи сквозь зубы шепнулъ Джобу, чтобы онъ загасилъ свчи и заглушилъ огонь въ печахъ, а самъ торопливо вышелъ на улицу вслдъ за молодыми, оставивъ церковь на полномъ попеченіи сына Абигаили Прэй.
Глава XXIV
Сэръ, я удивляюсь, что вы хотите жениться. Вдь вы же сами говорите, что считаете всхъ женщинъ чудовищами и сторонитесь отъ нихъ.
Сесиль ушла изъ комнаты мистриссъ Лечмеръ, чтобы вернуть себ утраченное спокойствіе. Пройдя въ свою комнату, она встала на колни и принялась горячо молиться Тому, Кто одинъ можетъ облегчить всякую тяжесть и отереть всякую слезу. До сихъ поръ она, живя въ счасть и поко, ни разу еще не молилась особенно усердно, и набожность у нея была чисто вншняя. Теперь, извдавъ настоящее горе, она почувствовала нужду въ божественномъ утшеніи и молилась о немъ. Молилась не напрасно. Ея душа приподнялась до внутренняго общенія съ Богомъ; окружавшее ее спокойствіе вошло и къ ней въ сердце. Она встала съ колнъ и приготовилась идти обратно къ изголовью своей умирающей бабушки.
Дорогой она услыхала голосъ Агнесы, отдававшей прислуг какія-то приказанія относительно свадебнаго ужина, и пріостановилась ненадолго, какъ бы соображая, дйствительно ли случилось все то, что она пережила за такое короткое время. Она взглянула на свой туалетъ, хотя и очень простой, но далеко не будничный, вспомнила про призракъ, явившійся въ церкви, и къ ней вернулось полное сознаніе діствительности. Взявшись за ручку двери, она съ тайнымъ ужасомъ прислушалась къ тому, что длается въ спальн. Шумъ внизу стихъ, изъ комнаты не было слышно ничего. Только втеръ вылъ въ трубахъ и въ углахъ дома.
Ободренная темнотой, царившей въ спальн бабушки, Сесиль отворила туда дверь въ сладкой надежд, что больная христіански покорилась вол Божіей и перестала отчаиваться. Она вошла робко, боясь встртить пронзительный взглядъ впалыхъ глазъ незнакомато старика, принесшаго письмо доктора и нанугавшаго Сесиль какъ своей вншностью, такъ и рчами. Комната оказалось пустою. Сесиль поискала глазами Ліонеля и, не видя его, подошла къ постели. Откинувъ пологъ, она сейчасъ же увидала печальную правду.
Черты лица мистриссъ Лечмеръ уже приняли окаменлый видъ и мертвенный цвтъ. Он хранили отпечатокъ перенесенныхъ страданій и пережитыхъ страстей. Видно было, что усопшая до послдней минуты обращала свои взоры къ земл, а не къ небу. Сесиль стояла молча и глядла на эти мертвыя, искаженныя черты, такъ хорошо знакомыя ей съ самаго дтства. Тутъ опять ей вспомнилось дурное предзнаменованіе на своей свадьб, и она подумала со страхомъ, что эта смерть, быть можетъ, еще не самое страшное изъ того, что должно случиться. Эта мысль ее взволновала. Она опустила пологъ надъ мертвымъ тломъ и быстро вышла изъ комнаты.
Комната Ліонеля была въ томъ же этаж, что и та, изъ которой она вышла. Быстро дошла до нея Сесиль и взялась за ручку двери. Мысли ея путались и разбгались. Еи хотлось собраться съ жжми прежде, чмъ войти. Ей было немжого неловко и стыдно того, что она собиралась сдлать, но страхъ и дурныя предчувствія пересилили. Она не вошла, а почти вбжала въ комнату съ громкимъ крикомъ:
— Ліонель! Ліонель!
Въ камин слабо догорали нсколько головней, которыя кто-то сгребъ въ одну кучу. Въ комнат было темно и холодно. По стнамъ бгали дрожащія тни. Но и здсь, какъ въ спальн умершей старухи, же было никого. Сесиль увидала, что дверь въ сосднюю уборную отворена. Она бросилась туда и поняла, почему въ комнат холодно: дверь внизу лстницы была раскрыта прямо на улицу, втеръ врывался въ нее и со свистомъ несся въ верхній этажъ.
Сама не отдавая себ отчета въ томъ, что она длаетъ, Сесиль сбжала внизъ жо лстниц и остановилась на порог двери. Сквозь тучи пробивалась луна и освщала, хотя очень слабо, пустынный городъ и безмолвный лагерь. Втеръ все еще дулъ, метель не унималась и бушевала на улицахъ и площадяхъ.
Но нигд не видно было ни единой души человческой, ни единаго живого существа.
Съ такой же быстротой Сесиль, вся дрожа, вернулась обратно въ комнату и осмотрла тамъ вс закоулки въ надежд найти своего мужа. Но тутъ силы оставили ее. Она не могла помириться съ мыслью, что Ліонель оставилъ ее одну въ такую минуту, когда она особенно нуждалась въ его помощи и поддержк. Несчастная женщина крпко стиснула руки, вн себя отъ горя и отчаянія, и во весь голосъ закричала: «Агнеса! Агнеса!». Съ этимъ крикомъ она упала на полъ, совершенно лишившись чувствъ.
Агнеса въ это время смотрла въ столовой, какъ накрывали на столъ. Ей хотлось, чтобы все вышло вполн достойно Лечмеровъ, хотлось оказать своей кузин почетъ въ глазахъ ея супруга и повелителя. Хотя въ столовой стоялъ шумъ, потому что прислуга бгала и суетилась, иснолняя приказанія Агнесы, однако, тамъ услыхаля крикъ Сесили. У всхъ захолонуло сердце, и опустились руки.
— Меня зовутъ по имени! — сказала Агнеса. — Кто это кричитъ?
— Еслибъ я смлъ подумать, что супруга моего господина можетъ такъ кричать, — почтительно отвчалъ Меритонъ, — то я бы далъ присягу, что это крикнула миледи.