Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
Изъ трехъ ранъ, полученныхъ баронетомъ, ручьями лилась кровь. По мр того, какъ жизнь уходила изъ тла, глаза умирающаго становились мене дикими, и разсудокъ прояснялся. Злобное выраженіе сошло съ его лица. Онъ съ отеческой нжностью глядлъ на молодую чету, которая усердно около него хлопотала. Но говорить онъ уже не могъ, только беззвучно шевелиль губами. Молча простеръ онъ руки, благословилъ своихъ дтей совершенно такимъ же жестомъ, какъ это сдлала таинственная тнь, которая появилась въ церкви на ихъ свадьб,- и вслдъ затмъ сейчасъ же опрокинулся мертвый навзничь на тло своего старшаго сына, который такъ долго былъ у него въ совершенномъ заброс.
Глава XXXIV
Я видлъ древняго, древняго сдовласаго старца. Годы и заботы провели по его щекамъ и по его челу глубокія морщины, послдніе слды нын позабытаго горя. Вокругъ него царила печаль. Мужчины поникли головами, женщины плакали, дти рыдали.
Какъ только разсвло, бостонскій гарнизонъ пришелъ въ движеніе. Вся обстановка чрезвычайно живо напоминала то, что происходило передъ прошлогодней битвой. Гордый англійскій главнокомандующій не въ силахъ былъ дольше переносить, что колонисты заняли Дорчестерскія высоты и укрпляются на нихъ. Онъ отдалъ приказъ ихъ оттуда выбить. Вс пушки, какія только имлись въ распоряженіи у англичанъ, были наведены на высоты и громили американцевъ, но т продолжали держаться и не прекращали саперныхъ работъ. Вечеромъ были высажены войска для подкрпленія гарнизона замка. На высотахъ появился самъ Вашингтонъ, и вообще вс признаки указывали на то, что об стороны готовились — одна къ ршительной атак, а другая къ упорному сопротивленію.
Судя по медленнымъ передвиженіямъ королевской арміи, она должна была очень обрадоваться неожиданно разразившейся на другой день сильнйшей бур, помшавшеи ей пролить потоки крови и избавившей ее отъ вроятнаго пораженія. Тутъ какъ бы само Провидніе вмшалось. Буря разразиласъ въ конц ночи и продолжалась весь день. О битв въ такую бурю нечего было и думать. Между тмъ удобный моментъ для отобранія у американцевъ ихъ позицій былъ упущенъ. Гоу, весь дрожа отъ бшенства, началъ готовиться къ выступленію изъ города, на которомъ въ теченіе нсколькихъ послднихъ лтъ была сосредоточена слпая мстительность англійскаго правительства.
Посл бури миновала цлая недля, въ продолженіе которой въ город замчалось большое волненіе среди жителей и возбужденная дятельность среди англичанъ. Первые плохо скрывали свою радость, а вторые даже и не пытались скрыть мрачной досады на такой неожиданный исходъ.
Въ одинъ изъ этихъ тревожныхъ дней изъ дома, принадлежавшаго самому знатному семейству въ город, состоялся выносъ покойника. Надъ подъздомъ красовался траурный щитъ съ гербомъ Линкольновъ и съ эмблемой въ вид окровавленной руки. Зрителей было немного, почти одни дти, которыя въ это тяжелое время только и оживляли бостонскія улицы. Немногочисленный похоронный кортежъ направился на кладбище при королевской церкви.
Гробъ обращалъ на себя вниманіе своей необыкновенной шириной. Покрытый широчайшимъ покровомъ, онъ, когда его вносили въ церковь, обими своими сторонами коснулся дверныхъ косяковъ. Тотъ же пасторъ, о которомъ мы уже не одинъ разъ упоминали, встртилъ гробъ въ дверяхъ церкви и глядлъ съ какимъ-то особеннымъ интересомъ на шедшаго за гробомъ впереди всхъ молодого человка въ глубокомъ траур. Гробъ торжественно внесли въ церковь. За Ліонелемъ шелъ самъ главнокомандующій англійскихъ войскъ со своимъ любимымъ помощникомъ Бергойномъ. Съ ними рядомъ шелъ еще одинъ офицеръ значительно меньшаго чина; одна нога у него была деревянная; онъ шелъ, опираясь на палку. Онъ, повидимому, разсказывалъ генераламъ дорогой что-то очень таинственное и очень интересное, но при вход въ церковь пересталъ. Прочая публика состояла изъ небольшого числа офицеровъ, состоявшихъ при обоихъ генералахъ, изъ мужской прислуги Линкольновъ и нсколькихъ любопытныхъ звакъ, присоединившихся къ процессіи.
По окончаніи заупокойной службы гробъ понесли изъ церкви на кладбище. Генералы и одноногій офицеръ возобновили вполголоса прерванный разговоръ. Процессія дошла до каменнаго свода надъ склепомъ въ углу кладбища. Склепъ былъ открытъ. Вдали съ этого мста хорошо видны были занятыя американцами высоты. Невольно глаза обоихъ генераловъ устремились въ ту сторону, они забыли и объ интересной бесд, и о покойник и вновь стали думать о затруднительномъ положеніи англійскихъ войскъ.
Гробъ поставили у входа въ склепъ, и назначенные для того люди приготовились опускать его туда. Но когда сняли покровъ, провожающіе съ изумленіемъ увидали, что подъ нимъ не одинъ гробъ, а два. Одинъ гробъ былъ обитъ чернымъ бархатомъ. Гвозди были серебряные, и весь онъ былъ богато украшенъ серебромъ. Другой гробъ былъ совершенно простой дубовый. На одномъ была прибита массивная серебряная доска съ гербомъ умершаго и съ длинной надписью; на другомъ были только вырзаны по дереву дв буквы: Дж. П.
Генералы нетерпливо поглядывали на доктора богословія Ляйтерджи, давая ему взглядами понять, что они дорожатъ каждой минутой. Все, поэтому, было окончено скоре, чмъ мы разсказываемъ. Тло богатаго баронета и трупъ его безвстнаго товарища были опущены въ склепъ и поставлены рядомъ съ тломъ женщины, которая при жизни была бичемъ ихъ обоихъ.
Подождавъ съ мянуту изъ уваженія къ майору Линкольну и видя, что тотъ собирается пробыть у склепа еще нсколько времени, генералы раскланялись съ нимъ и ушли. Остальная публика послдовала ихъ примру. При Ліонел остался только офицеръ съ деревянной ногой, въ которомъ читатели, вроятно, уже узнали капитана Польварта. Отверстіе склепа закрыли, входъ въ него заперли на желзную щеколду съ крпкимъ висячимъ замкомъ и ключъ отдали Ліонелю. Тотъ заплатилъ деньги работавшимъ и сдлалъ имъ знакъ, чтобы они уходили.
Но кром Ліонеля и его друга на кладбищ было еще одно живое существо. У стны, на колняхъ, закрытая чьимъ-то памятникомъ, стояла оборванная женщина въ красной накидк, небрежно наброшенной на плечи.
Увидавъ ее, Ліонель и Польвартъ подошли къ ней. Она услыхала ихъ шаги, но не обернулась, а стала пальцами водить по буквамъ надписи на мдной доск, вдланной въ стну. Надпись указывала мстоположеніе фамильной могилы Линкольновъ и Лечмеровъ.
— Мы сдлали для нихъ все, что могли, и больше ужъ ничего не можемъ сдлать, — сказалъ женщин Ліонель. — Дальнйшая ихъ участь зависитъ отъ одного Всевышняго.
Тощая рука, высунутая изъ-подъ красной накидки, продолжала свое безсмысленное занятіе.
— Съ вами говоритъ сэръ Ліонель Линкольнъ, — сказалъ Польвартъ, стоя подъ-руку съ товарищемъ.
— Кто? — съ ужасомъ воскликнула Абигаиль Прэй, совсмъ сбрасывая съ себя мантилью и показывая свое истощенное, заплаканное лицо, за эти дни измнившееся еще больше. — Ахъ, я и забыла, что сынъ наслдуетъ на земл отцу… тогда какъ мать должна послдовать за сыномъ въ могилу.
— Его похоронили прилично, — сказалъ Ліонель, — рядомъ съ кровными родственниками, рядомъ съ его отцомъ, который такъ его любилъ за его простоту и чистосердечіе.
— Да, мертвый онъ помщенъ гораздо лучше, чмъ помщался живой. Слава Богу, онъ больше не будетъ терпть ни голода, ни холода.
— Я позаботился о томъ, чтобы вы больше никогда ни въ чемъ не нуждались. Надюсь, что остальная ваша жизнь будетъ счастливе, чмъ была до сихъ поръ.
— Я теперь на земл совершенно одинока. Старики будутъ отъ меня сторониться, молодежь будетъ меня презирать. Мн остался только стыдъ, стыдъ и стыдъ.
Молодой баронетъ промолчалъ, но Польвартъ счелъ своимъ долгомъ отвтить: