Лисьими тропами
Шрифт:
Как приятно…
— Лиса, — моргнула, потихоньку возвращаясь к реальности.
Шин. Ему все еще было больно. Почему-то. А я думала, шинигами… не бессмертный. Он же сам мне об этом говорил. А если он может умереть, значит, может и пострадать. Значит… значит…
Снова нашла взглядом кицунэ. Нервно сглотнула. Он опять изменился.
Как ты это делаешь?
— Да, — отвечаю запоздало на его заданный вопрос.
Но кицунэ ждал. Улыбнулся. Мягко, вкрадчиво, как улыбнулся бы кот, играющий с мышью — своей добычей.
— И ты готова на всё
— Ну… — сконфузилась я, нервно дергаясь, — на всё, что в моих силах.
— Правда? — Незаметным движением он скользнул мне за спину, так естественно и непринужденно уложив подбородок мне на плечо. — Тогда мое первое желание: убей шинигами.
Мои глаза округлились, ком застрял в горле.
Что?
Глава 24
Моргнула. Снова и снова. Шин все еще корчился от боли в нескольких метрах от меня. А я в ужасе осознавала то, что сказал мне кицунэ.
— Убить… шинигами? — Повторила я с осторожностью, ловя взглядом темные глаза Шина.
Ему было больно, и это затмевало любые другие эмоции. Но он смотрел мне в глаза.
Почему ты смотришь? Предатель.
— Именно, — кицунэ коснулся моих волос, с нежностью и мягкостью перекинув их мне через плечо. Его прикосновения были такими теплыми, естественными, словно ко мне прикасался ветер. — Он разрушил мой храм, а раз уж ты готова на всё ради меня… (еще одна улыбка) в пределах возможного, конечно… шинигами слаб. И ты можешь это сделать. Убить его.
Я смотрела на Шина, который ровным счетом ничего, кроме боли в глазах не выражал, и не могла собраться с мыслями. Что он от меня требует? О чем просит? Да это ни в чьих силах… минуточку.
Резко повернув голову, я взглянула на кицунэ. Несмотря на то, что я буквально свернула голову, он как будто бы этого ожидал. Уже улыбался, скользнув внимательным, не упускающим ни единой детали из вида, взглядом.
— Подожди! Ты сказал: первое желание? — Повторила я.
— Верно, — сверкнул своей улыбкой кицунэ. — Если уж хочешь убрать метку, тебе придется отработать три.
— Три?! — Наорала я на кицунэ от возмущения. Тот лишь улыбнулся шире. — В смысле, три?!
— А давай-ка посчитаем, — предложил кицунэ. Он вскинул длинный указательный палец. — Я спас тебя в лесу, поставив метку. Это раз. (Я было открыла рот, чтобы возразить, но в планы кицунэ не входило обсуждение, только факты и констатация). Я не убил тебя сейчас за то, что явилась раньше времени без моего разрешения. Это два.
Чего?! Не убил? А что, мог? Тут я нахмурилась, но снова смолчала. Так-то, если убрать всю эту мишуру (его непревзойденную притягательность), он с шинигами сражался. И теперь Шин корчится от боли, встать не может. Какие-то сомнения, что он мог со мной и не такое сотворить?
— И теперь ты хочешь свободы — это три, — закончил считать кицунэ. — По мне, все выходит честнее некуда.
— Лис, — разозлившись, стиснула зубы я.
А кицунэ рассмеялся.
— Ты так забавно называешь вещи своими именами, — заметил он, упиваясь собственным превосходством. — Но… (его тонкие пальцы добрались до моего подбородка, возвращая взгляд на шинигами) мы все еще не закончили с первым желанием. Ты мне должна два. Так что… вперед.
Я задрожала, когда ладонь кицунэ скользнула ниже, медленно, ласковым прикосновением нашла мое горло. Его пальцы смыкались осторожно, ненавязчиво, но я знала, что если он захочет, он даже без особых усилий перекроет мне доступ к воздуху, и я умру, прям, здесь. Через секунду или меньше.
Но… Шин…
Он терял силы, это было очевидно, но я не понимала, что именно сделал кицунэ, каким именно образом он победил жнеца. Не совсем, да, он его не убил. Но Шин…
Внезапно в его бессилии и обреченности я разглядела будто бы смирение. Это настолько ударило по мне, что я предпочла думать, будто это неправда. Шин… смирился? С тем, что я убью его? Почему? Ведь я бы никогда на это не решилась… а он…
Он ведь сопротивлялся до этого. Почему же сейчас уже нет? Он просто смотрел на меня, разноцветная трава так восхитительно обрамляла его лицо, было до ужаса красиво. Умирал ли он по-настоящему? Но я не боялась. А он не знал, когда умрет, ведь шинигами… у него будет другой шинигами.
Но знает ли Шин, когда умру я? Мы так это и не выяснили.
Однако… убить его. Да, он мне многое не сказал. Но что это означало? Ничего того, что требовал от меня кицунэ.
— Нет, — решительно заявила я, услышала движение за своим плечом.
А Шин… его глаза на миг округлились, как будто он очень сильно удивился. Глупо было быть такой самоуверенной и беспечной в то время, когда пальцы кицунэ лежали на моем горле. Но я видела перед собой Шина и понимала одно: я не смогу. Никогда и ни за что на свете не смогу причинить ему боль. Вред. Не смогу…
— Нет? — Хищно повторил кицунэ у моего уха, я почувствовала, как его пальцы потихоньку сжимают мое горло всё сильнее. — И почему же?
— Потому что… — что я могла сказать? Только то, что первое пришло мне в голову. — Это не он.
— Ооо! — Протянул кицунэ, снова укладывая свой острый подбородок мне на плечо. — Глупышка решила, что знает шинигами? Он разве не пришел к тебе, чтобы добраться до меня? Он тебе хотя бы об этом рассказал?
— Он сказал… что ты украл у него меч, — пока могла, сделала глубокий вздох. — Так?
— Верно, — шептал кицунэ мне на ухо. — Это была моя месть. За храм. Ты знаешь, что храмы для лис сейчас строят редко? Мой был единственным, и шинигами его разрушил. В отместку я похитил единственное, что было ценного у него. Его меч смерти.
— Но ведь это не он, — утвердилась теперь окончательно, услышав, как кицунэ перевел свой взгляд на меня. Как можно слышать взгляд? В данном случае — всё возможно. — Подумай сам: будь он тем, кто разрушил твой храм, разве же он не ожидал твоей мести? Разве бы он отдал тебе свой меч так легко? Будь он таким хитрым, как ты…