Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)
Шрифт:
– Мальчики, вы не знаете, где Саша?
– - жена Сергея Львовича стояла в дверях и испуганно смотрела на спорщиков.
– А что с ним?
– - "мальчики" моментально остыли.
– Не знаю. В комнате его нет, в библиотеке тоже, на улицу он не выходил...
– А няня где?
– Арина говорит, что он пошел в свою комнату -- больше она его не видела...
Все трое испуганно переглянулись.
– Только этого нам не хватало, - проворчал Василий.
Окончательно успокоившись после разговора с дядей, Саша пошел было в свою комнату, но там ему было скучно, и он отправился в библиотеку. Вчера он не дочитал у Вольтера всего
Некоторое время он с восторгом обозревал открывшиеся ему богатства -библиотека действительно была очень большой, у него даже дух захватило. Потом провел рукой по плотным корешкам книг и наугад выдернул первую попавшуюся. Книга была старая, в прочном черном переплете, с пожелтевшими от времени страницами. От нее пахло пылью и старой слежавшейся бумагой. Саша аккуратно обтер пыль рукавом и открыл книгу наугад где-то посередине. Это были стихи. Он начал их читать -- и забыл обо всем на свете. О боже, что это были за стихи! Это был Идеал, Гармония, Музыка темных строк на светлом фоне... Когда в библиотеку заходила Надежда Осиповна и звала его -- он ее даже не услышал...
Искали его, впрочем, недолго -- не так уж много было мест в доме, куда он мог бы запропаститься. Мужчины оказались наблюдательнее Надежды Осиповны, хотя тоже не сразу заметили его сидящим на верхней ступеньке лестницы под самым потолком.
– Саша, что ты там делаешь?
– - изумленно воскликнул Василий Львович, облегченно вздыхая и заглядывая на племянника снизу вверх. Тот не отозвался.
– Саша!
– - позвал он громче. Мальчик встрепенулся, посмотрел вниз и смущенно улыбнулся.
– Что ты там делаешь?
– Читаю...
– Давай, давай, слезай, нечего под потолком сидеть. Ишь куда забрался!..
Саша прижал книгу к груди и осторожно спустился вниз.
– Чем это ты так увлекся, что ничего вокруг не видишь и не слышишь?
– добродушно улыбаясь, спросил дядя.
Саша пожал плечами и молча показал обложку. Дядя побледнел -- на черном переплете тусклым металлическим блеском отсвечивал портрет мужчины в профиль. Длинный нос, высокий лоб, бакенбарды... И подпись -- золотыми тиснеными буквами -- "А. С. Пушкин. Избранное".
– == == II == ==
Вдоль по коридору шли двое. Оба примерно одинакового роста, но один худощавый и чуть помоложе (на вид - лет тридцать), а другой - полный, с солидным брюшком и лет на пять постарше. Они шли не торопясь и о чем-то разговаривали. Был поздний вечер, рабочее время давным-давно кончилось, и здание пустовало. В коридоре светило только тусклое дежурное освещение, что делало его совсем мрачным - невероятно длинный тоннель с рядами дверей по сторонам, конец которого исчезал где-то во мраке.
– Так что, наши отделы теперь объединят?
– - спросил худой.
– Нет, - ответил толстый, - конечно, нет. Просто эксперимент настолько сложен, что решили привлечь к нему сразу два отдела.
– Его уже утвердили?
– Да. Даже более того - он уже начат. День "Д" был вчера, - толстяк был бывшим военным (его до сих пор все называли полковником), и любил выражаться военными терминами.
– Вчера яйцеклетку поместили
– Даже так? А почему не в "инкубатор"?
– Условия решили максимально приблизить к боевым. Есть подозрение, что "инкубатор" отрицательно влияет на будущее развитие. Кстати, подозрение исходило из вашего отдела...
– Ах, да! Видимо, имеется в виду эксперимент с Эйнштейном?
– С Эйнштейном? Что это за эксперимент?
– Лет тридцать назад в нашем отделе восстановили ДНК Альберта Эйнштейна, вырастили зародыш в "инкубаторе" и отправили этого "Альберта Второго" в обычную школу.
– Хм... И что же?
– Надеялись получить великого гения, но результаты оказались более чем скромными. У парня были неплохие способности к математике, но дальше победителя городских олимпиад он не пошел... Неудача тогда вызвала довольно бурную дискуссию. Среди возможных причин назывались самые различные - от ошибок в восстановлении ДНК до отсутствия материнской ласки в детстве. Среди прочего упоминали и возможное воздействие "инкубатора"... В конечном счете все сошлись на том, что одного только генотипа недостаточно, нужно еще восстанавливать внешние условия.
– Хм... Я, конечно, слышал об этом (я имею в виду дискуссию), но не знал, чем она была вызвана, - он усмехнулся.
– У нас тут все так засекречено, что я иногда не знаю, чем занимается сосед по комнате...- он помолчал, потом добавил.
– Что ж, теперь многое становится ясным...
– Что, например?
– Например, зачем вообще нужен весь этот маскарад. Вы знаете, что центр города оцепили?
– Да, я видел. Говорят, там что-то с радиацией.
– Говорят...- усмехнулся толстяк.
– Никакой радиации там в помине нет. Просто восстанавливают исторические условия начала XIX века. В частности, дом Пушкиных и все прилегающие строения.
– Ничего себе...
– пробормотал худой.
– Сколько же это все стоит?
– Дороговато, конечно, - снова хмыкнул толстый.
– Но руководство решило, что расходы себя оправдают.
– М-да... Наводит на размышления. Что же они хотят получить на выходе?
– Ну, это очевидно - то же, что и всегда. Конечная цель - научиться "выращивать" людей с любыми наперед заданными свойствами.
– Опять "идеальный солдат"?
– Нет, не думаю. Тупые исполнительные костоломы давно уже никого не интересуют - таких в любой подворотне можно набрать целый взвод. Сейчас нужны гении.
– Гении?
– худой саркастически усмехнулся.
– Мы даже не знаем, что это такое.
– Это и не обязательно. Если уж нельзя выращивать любых гениев, можно выращивать тех, что уже были. Например, наплодить этак десяток Эйнштейнов -и посадить их за разработку сверхбыстрого гиперпространственного перехватчика... Каково, а?!
– Да, заманчиво, ничего не скажешь!
– худой опять усмехнулся.
– Но тогда почему Пушкин, а не Ферма или Ньютон?
– Ну, во-первых, из-за ДНК - ее можно восстановить очень точно по крови, оставшейся на его жилете после всем известной дуэли. Во-вторых, он рос и воспитывался здесь, в Москве, недалеко от Института - значит, легко будет проконтролировать его развитие. В-третьих... ну, много еще разных причин...
– они подошли к лифту.
– Основная работа, конечно, предстоит вашему отделу, мы будем "на подхвате". Лично я буду играть роль дяди Пушкина Василия Львовича. А Вы, по-видимому, роль его отца.