Лодки уходят в шторм
Шрифт:
— Можешь оставить! Мамедхан побрезгует после тебя…
Снова рассмеялись. Азиз направился к двери, где его ожидал вооруженный сельчанин, но вернулся, отколол с папахи красную звезду и протянул ее Гусейнали. Тот недоуменно уставился на Азиза.
— Большевистская звезда не виновата. Зачем ей в подвале сидеть? — сказал Азиз и направился к выходу.
— Молодец, Азиз! — похвалил Гусейнали. — Но ты все равно отсидишь…
На окраине села Герматук Агаева и Коломийцева встретили Салман, Багдагюль и другие ребята и гурьбой проводили на сельскую площадь, где уже собрались крестьяне.
Едва гости вошли в чайхану, все поднялись им навстречу. Агагусейн-киши поздоровался с ними за руку, указал место возле себя:
— Садитесь, вы с дороги, выпейте чаю…
После чая вышли на площадь. Женщины и девушки расположились позади мужчин. Возле мечети особняком держались молла Керим, купец Мешади Аслан, его сыновья-близнецы Тэюб и Сарханг и еще несколько зажиточных сельчан.
Сходку открыл Гусейнали.
— Товарищи! К нам в село пожаловали дорогие гости из Баку!
— Добро пожаловать! — дружно раздалось в ответ.
— Товарищи! — продолжал Гусейнали. — Вы знаете, что в Ленкорани снова установлена Советская власть, многие из вас сами участвовали вместе со мной в восстании за Советскую власть…
— Да укоротит аллах ее дни! — зло прошипел молла Керим.
— Теперь, товарищи, надо выбрать председателя Советской власти в нашем селе. Что скажете на это?
Сельчане молчали, поглядывая друг на друга, ожидая, кто первый начнет говорить.
— Ты спроси, кого они рекомендуют избрать в сельсовет, — посоветовал Коломийцев по-азербайджански.
— Слышите, люди? Кого рекомендуете избрать?
Сельчане снова молча переглянулись.
— Агагусейн-киши, ты что предлагаешь? — обратился Бахрам Агаев к аксакалу.
— Наш талышский народ веками, будто скотина, принадлежал ханам и бекам. Едва появившись на свет, люди вместо колыбельной слышали, что принадлежат такому-то хану или такому-то беку. — Агагусейн-киши говорил, обращаясь к Агаеву и Коломийцеву. — Ханы и беки жили в Ленкорани или Баку, несчастные люди иногда до самой смерти не видели своих хозяев, но всю жизнь работали на них. — Аксакал пососал погасший чубук, сплюнул горькую слюну. — Что молчите, люди? Нет больше над вами ханов и беков! Говорите, может быть, молла Керима выберем?
— Сохрани аллах! — заволновался молла и скрылся во дворе мечети.
Купец Мешади Аслан последовал за ним.
— Агагусейна-киши избрать! Агагусейна-киши! — послышалось несколько голосов.
— Люди, я одной ногой стою в могиле. По-моему, лучше избрать председателем Гусейнали.
— Гусейнали! Гусейнали! — согласились сельчане.
— Но я уже и так начальник! — возразил Гусейнали, хотя ему льстило доверие сельчан. — В одной руке два арбуза не держат.
— Ничего, управишься, — убежденно сказал Агаев и обратился к сельчанам: — Кто за товарища Гусейнали, прошу поднять руку.
Взметнулся лес рук.
— В таком случае я прошу избрать в Совет моего адъютанта Азиза.
— Но он же в подвале! Ты посадил его! — послышались иронические голоса.
— Я посадил его на три дня. А Советская власть на всю жизнь избирается, еще успеет походить в начальниках.
Сельчане засмеялись, оживились. Кто-то выкрикнул:
— Выпусти Азиза! Не годится Советской власти в подвале сидеть!
— Ну хорошо, хорошо, приведите его, — сдался Гусейн-али.
Появление Азиза вызвало новое оживление, смех, шутки.
— Азиз, тебе амнистия вышла, — усмехаясь, заявил Гусейнали.
— Да здравствует Азиз-хан! — крикнули селяне.
Добродушно улыбаясь, Азиз благодарно смотрел на Гу-сейнали, на сельчан, подошел, поздоровался за руку с Агаевым и Коломийцевым. Гусейнали торжественно вернул ему звездочку.
От группы женщин отделилась Етер и бойко заговорила:
— Хорошо, все говорят, что Советская власть — за справедливость. А разве справедливо, что в здешнюю Советскую власть не выбирают ни одной женщины? Я предлагаю избрать в Совет нашу Джаханнэнэ. Всему миру известно, какая она женщина…
— Гыза, перестань, ради бога! — одернула ее Джаханнэпэ.
Мать Салмана Джаханнэнэ и мать Багдагюль Етер были родственницами: женами двух братьев Новрузовых, утопленных год назад по приказу Мамедхана.
Етер — щуплая, маленького роста, очень проворная и бойкая женщина, вечно хлопотала по хозяйству, не зная ни минуты покоя. Она была десятой дочерью у своих родителей, а рождение девочки воспринималось как бедствие, отсюда и ее имя Етер, что значит "хватит".
В противоположность ей Джаханнэнэ была женщиной крупнотелой, громкоголосой, с властным и твердым характером — такой не попадись под горячую руку. Словно предвидя характер своей дочери, родители нарекли ее именем Джаханнэнэ, то есть "Мать мира". Если и не весь мир — тут, конечно, Етер перехватила, — то все окрестные села слышали о Джаханнэнэ, знали, что она не побоится и перед самим Мамедханом заступиться за своих товарок, за что уважительно называли ее "наша Хаджар". А Хаджар, как известно, была отважной женой народного героя Качага Наби.
И при мужьях Джаханнэнэ и Етер ладили и дружили, а гибель мужей еще больше сроднила их. Теперь они были не просто добрыми соседками (их дворы, не отделенные плетнем, находились рядом), а жили как одна семья, душа в душу. Предстоявшая осенью свадьба Салмана и Багдагюль должна была породнить их вдвойне…
Властный окрик Джаханнэнэ не остановил Етер.
— Почему перестань, гыза? — не унималась она. — Нет, я скажу, пусть и они знают. Когда в Петербурге прогнали царя, она прогнала из Герматука царского старшину. Набросилась на него с веником и прогнала из села: "Убирайся вон, царский прихвостень, тебе здесь больше нечего делать!" Так и сказала ему, не побоялась.
— Правильно сказала! — горячо поддержал Етер Коломийцев и зааплодировал. Его примеру последовали другие.
— Вай дэдэ! [9] — всплеснул руками Гусейнали, и лукавая усмешка сверкнула в его глазах. — Она же и меня выгонит, если что не по ней!
Джаханнэнэ подбоченилась и деланно грозно ответила:
— А ты что думал? Надо будет — выгоню!
По площади прокатился дружный смех.
Слова попросил Агаев.
— Дорогие товарищи крестьяне! Рабочие Баку, которые прислали меня и других большевиков к вам на помощь, передают вам горячий революционный привет. Весть о вашей победе вдохновляет и нас. Как вам должно быть известно, бакинцы не сидят сложа руки. Не проходит дня без борьбы против англичан и мусаватских беков. Когда мы выезжали к вам, рабочие Баку готовились к новой стачке. Сегодня, в этот жаркий майский день, там не работает ни один промысел, ни один завод, ни одна фабрика — забастовал весь Баку! Он борется и будет помогать вам, а вы должны помочь ему, укрепляя свою Советскую республику. Да здравствует Советская Мугань, товарищи! Да здравствует Советский Азербайджан!
9
Вай дэдэ! — О отец мой! То же, что "О господи!".