Логика вынужденности обычаев выживания Северо-Запада

Фиксаж А.

Среди немногих записных языческих прав, право на месть - священный обычай. Месть - едва ли не самое прекрасное человеческое ПРАВОВОЕ изобретение, а по сути единственное по-настоящему сдерживающее определенного рода преступлений в Общинных и меж-общинных связях. Это равно и Долг, и частная справедливость, а в случаях, когда дело касается покушения на право жить собственным обычаем, должно бы выступать обязанностью, необходимостью сродни государственного права.

Ранее каждая семья имела собственные потомственные тетради, ими гордились и ходили на чтения, стараясь крепить мысль на мысль, создавая логические цепочки. Опять же, как говорил, мысль не была костной, "атавиты" (записные

смыслы) приветствовалось улучшать. Обычай!

Велес, Хорс-Даждь-Бог, Сварга... У нас уже давно всерьез не верят в подобное, но они указатели и регуляторы определенных календарных нравственных понятий. Они - обычай! Десятки раз говорил, варажник (варага) - не принадлежность или обязательность религии. Это образ жизни, где верованиям не хватает места, где следование мелким необязательным суевериям сродни обычаю, но не является им. Например, первую сорванную ягоду оставляешь "духам предков" - кладешь на ращип, на пенек, на ветке (обыкновенно, где она исходит из ствола, ближе к нему). Это явление личной психотерапии - оно понятное. Но есть обычаи обязывающие. Как едва ли не всякий становится русским, беря на себя это обязательство (то есть, перенимая мировоззрение), а ранее славянские племена подражали племени русов (тоже должно быть славянскому), и со временем взяли себе название "русские". Подражая можешь стать настоящим. В каком-то поколении иным не сможешь себя представлять. Варага черпали себя в Порубежье, порубежниках, беглых и странниках, что оставались на урок и проникались образом жизни, а иначе бы выродились. География и условия жизни являлись определяющими для обычаев.

Варажник - не племя (хотя в какой-то момент стало в него превращаться, как превращались в племена казаки), а звание, в основе которого лежал отбор лучших, наиболее пригодных. И обычаи постепенно складывались, чтобы осуществлять такой отбор.

Каток с гребенкой прокатившийся по западному порубежью последних 100 лет можно разделить на 4 этапа.

1) В 20-е и 30-е шло уничтожение наиболее выделяющихся, независимых в суждениях, да тех, кто пользовался уважением. Это коснулось деревень, но не лесных хуторов северо-запада.

2) Но вот в1941-42 погибло примерно 90 процентов варажников-мужчин. Мы подсчитывали по одному из своих родов - "вязевским кровушкам" (что когда-то переселились с Вязевской возвышенности северо-западнее и, сохранив собственное название, переняли обычаи порубежья, стали "варажниками"), так получилось, что на сотню с войны возвращалось четыре, и каждый с ранами. Опять же - воевать ушли ВСЕ, повесток не дождались. Тогда же погибли все их Атавиты - основные держатели обычаев и знаний, - это сломило устав, преемственность, но шанс, что наладится, еще был, потому как кое-кто начал отстраиваться в прежних местах.

3) При Хрущеве (этом недобитом троцкисте) случилась на порядок большая трагедия. "Укрупнение хозяйств"! Сгон с потомственных мест. Уже не одни только хутора (заимки) были запрещены, но и малые деревни. Власть требовала тотального и наглядного контроля над оставшимися в живых. А переселяли в места жизни противные, не живые, туда, куда равнодушно (иди с намереньем?) тыкала чья-то чиновничья душа.

4) С 90-х - зачистка. Окончательное решение "славянского вопроса". Разрушение пусть худосочных, пусть подчиненных, регулируемых, но колхозов (коллективных хозяйств) было равно разрушению общины. Разрушили связи, которым не дали укореняться заново. (Кстати, сегодня само понятие "колхоз" запрещено регистрации и вызывает испуг у местных чиновников и юристов - пробовал, знаю о чем говорю.)

Деревня потеряла в возрасте и способностях понимать -

что происходит, она усажена за телевизор. Где обычай смотреть в телевизор, там уже только наполовину живые люди. Перефразируя Цицерона, скажу так: "Истина сама себя защитит без труда, надо только дать ей шанс - отменить телевидение, радио и газеты..."

Всякая власть от бога, а то, что бог чужой и рогатый, ничего не меняет. Едва ли шучу. Порубежники приняли советскую власть по следующим причинам:

1. Не было своих попов, и когда тех бросали с колоколен в других местах - уже севернее, то приходило слухами, а не наглядным.

2. Не было раскулачиваний, и не могло быть причинами, что собственный уклад (вера?) запрещает богатеть и наращивать хозяйствование большее, чем необходимо для личного прокорма.

3. Места комиссарству крайне неинтересные - продразверсток не было причинами, что с таких деревень и хуторов попросту нечего взять. Хлеб у нас едва сеяли (рожь плохо растет), больше лен и гречиху.

Идея колхозов (коллективного хозяйствования) упала на почву готовую - традиционно держались общин, потому было вступление в колхозы 100 процентное, и при этом сутью ничего не менялось - на первых порах межевой автоматически становился (выбирался, хотя это фикция, традиции все расставляли сами, автоматически) председателем, но дело объективными причинами не клеилось. Это в том смысле, что любой колхоз в наших местах не был способен дать что-то сверх затрат.

Наши места не были интересны, потому как в силу географии не давали и не могли дать что-то сверх того, что потребляли сами, и потом - это Порубежье, Западная Окраина ведущая в прибалтийский тупик, а не в центральную Европу, и "цивилизация" могла о себе говорить, обслуживая одиночную ветку железной дороги. Той же причиной лишь станции со временем превращались в городки, а иначе это бы не произошло, уклад остался бы прежним и здесь. Голод? Голод случалось был в царское время, но не советское (послевоенное не в расчете). Во времена Столыпина произошло значительное переселение варажников в Сибирь, где они в силу характера (осутствовала привычка на скопление в деревнях) рассосались и, так вероятно, приняли другой уклад, поскольку правила не религия, а наследные обычаи не столь уже большой территории.

Возвращаясь к заданному вопросу. Продразверстками тоже правит бухгалтерия, если невозможно собрать условно избыточный продукт, если едва возможно его вывести, если население лояльно и готово принять идеи Тотальной Общины, потому как веками жило тем же укладом, то и сброду, который обслуживал начальную идею, служа катами, нечего делать в подобного рода местах. Опять же к крайностям, в нашем болотном крае традиционно подходили безвестной бесследной пропажей, но опять же чрезвычайно редко, в исключительных случаях. И только в Отечественную рвать березками, топить в болоте и даже сажать на кол (было и такое), но только в отношении предателей, или конкретных преступлений тех же прибалтов, стало правилом, но прошло полосой вдоль Белой Руси, то есть в основе своей охватило южную часть Северо-Западного Порубежья.

Отличительной чертой сегодняшнего времени является то, что злодеяния фашизма глобалистов (нашей пятой колонны) не содержат адресатов, по которым можно ударить, не с тем чтобы прекратить, а с тем, чтобы установить справедливость отмщения. Опять же обязательную для наших обычаев.

Но сегодня ситуация крайне любопытна. Город как бы вобрал в себя, что корзины, все яйца, которым миновали сроки хранения и из которых уже ничего не вылупится. Им предназначено стухнуть, а потом регуляторы нашей цивилизации - если не найдут применения этому "сырью" признают лучшим их закопать. Идеи об этом, среди элиты элит бродят давненько, и если они обнаружат, что способны провернуть подобное без ущерба для себя, то...