Лотосовый Терем
Шрифт:
Лу Цзяньчи смотрел на ошмётки сваренного мяса, и его сердце отчего-то преисполнилось скорбью по превратностями судьбы, он оглянулся на бегущую, словно беспощадное время, воду, погрузившиеся на дно белые кости, и глаза у него защипало, а душу охватило нестерпимой мукой.
Ли Ляньхуа перевёл взгляд на Фан Добина и улыбнулся безмятежной и спокойной улыбкой.
— Все люди умирают…
— Разве люди должны умирать вот так… оскорбительно… — повысил голос Фан Добин. — Когда человек умирает, его сыновья и внуки должны сделать подношение, воскурить фимиам, сжечь жертвенные деньги, а так — разве можно? Как можно есть… есть своих собственных отцов и матерей?
— Во всяком месте свои правила, если умершие добровольно согласились, почему бы не считать это величайшим проявлением родительской любви? Людоедство существует очень давно, оно страшно не само по себе, а когда становится обычным делом, когда людей убивают ради мяса, ничем не отличаясь от диких зверей, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Деревня Шишоу мало населена и крайне истощена, они привыкли есть человечину. Если после массового убийства людей с центральных равнин они съели и их останки, то разумеется, едва мы трое пришли в деревню, в их глазах уже превратились в дичь, поэтому неудивительно, что они знали, когда мы зашли на постоялый двор.
— Выходит, староста нарочно был так добр к нам, намеренно угощал лучшим вином, чтобы напоить допьяна, потом отправил этого пятнистого монстра нас убить, а они дождались бы мяса? — с отвращением произнёс Фан Добин. — Ты это имеешь в виду?
— Это лишь одна из причин, — кивнул Ли Ляньхуа. — Гораздо более важная — что мы вломились на постоялый двор, и он хотел убрать свидетелей.
На лице Лу Цзяньчи отразилось потрясение.
— Люди на постоялом дворе, скорее всего, были убиты пятнистым чудовищем, вы ведь сказали, что старик Ши не способен им управлять, а если мертвецы оттуда — не его рук дело, зачем ему избавляться от свидетелей?
— Потому… что он думал, мы разглядели облик этого пятнистого монстра. Он отказался от намерения убить нас, во-первых, поскольку посчитал, что нас тайком защищает “подобный небожителю мечник в белом”, а во-вторых, позже он понял, что на самом деле мы не рассмотрели, как именно выглядит монстр.
Глава 73. Охотничья деревня
— Облик пятнистого монстра? — нахмурился Фан Добин. — Всё тело этой твари покрыто пятнами, похожими на кровь, конечности очень длинные, она может изгибаться как угодно, похожа на человека, но в то же время нет, двигается стремительно, обладает огромной силой.
Ли Ляньхуа уставился на друга.
— А его лицо ты видел?
Фан Добин приоткрыл рот.
— Я… должно быть, видел, просто не помню.
Ли Ляньхуа посмотрел на Лу Цзяньчи, тот побледнел и помотал головой — он дважды столкнулся с тварью, но был слишком взволнован и не разглядел лица.
— Таким образом… пожилой староста понимал, что мы, самое большее, догадались о случившейся на постоялом дворе резне, но на самом деле не сможем узнать, что произошло в действительности, — с сожалением во взгляде медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Старик Ши хочет скрыть не жестокое истребление людей центральных равнин в деревне Шишоу — для него, возможно, это и вовсе величайшее достижение, он хочет скрыть… правду о пятнистом чудище.
— Какая ещё… правда о пятнистом чудище? — удивился Фан Добин. — Разве оно не монстр из горного леса, сам по себе уродившийся таким?
Ли Ляньхуа широко распахнул глаза.
— Разумеется, нет.
— Оно не монстр от природы? — растерялся Лу Цзяньчи. — Тогда что?
— Неужто правда призрак? — Фан Добин покосился на друга. — Живой труп или паук, который совершенствовался много лет и превратился в нечисть?
— Если хочешь назвать его живым трупом… ну… с трудом, но можно притянуть за уши, — пробормотал Ли Ляньхуа.
У Лу Цзяньчи мурашки побежали при мысли, что он дважды столкнулся с этой тварью едва не лицом к лицу.
— Живой труп? — Он и не представлял, что настолько боится призраков, что на теле все волосы встают дыбом.
— Что за вздор! Я в цзянху с самого рождения рискую жизнью, обошёл неизвестно сколько могил, даже в императорской гробнице побывал, если бы в мире правда существовали ожившие трупы, я бы уже несколько десятков раз помер. — Фан Добин презрительно фыркнул. — Эта тварь явно живое существо, просто похожее на человека, может, какая-то обезьяна, вроде орангутана.
Ли Ляньхуа кашлянул.
— Так ты рисковал жизнью в гробницах десятки раз, прости за невнимательность…
— Ну, не десятки, но несколько раз был, — тоже кашлянул Фан Добин.
— Оставим пока вопрос, живая эта тварь, мёртвая или полумёртвая, — продолжал Ли Ляньхуа. — прежде всего… на постоялом дворе она следила за нами и в первый раз, в галерее, полезла к герою Лу, во второй раз, в гостевой комнате, она снова полезла к герою Лу… — Он посмотрела на Лу Цзяньчи. — Неужели у вас есть какое-то сокровище, что её привлекает?
— Сокровище? — Лу Цзяньчи махнул рукавом. — У меня нет ничего, кроме меча из тёмной стали.
— Но чудище безусловно следовало за вами… — Ли Ляньхуа пристально уставился на его меч.
Раскрыв рот, Лу Цзяньчи замотал головой.
— Не может быть! Я долгие годы не спускался с гор Удана, путешествую по цзянху всего несколько месяцев, и у нас в горах точно не было таких чудищ.
Ли Ляньхуа указал слегка вправо. Фан Добин с Лу Цзяньчи резко обернулись — вдалеке из чащи за ними пристально следила какая-то тень, сверкая маленькими глазками. Пятнистое чудище с постоялого двора неизвестно когда начало преследовать их, оно перемещалось столь бесшумно, что ни Фан Добин, ни Лу Цзяньчи ничего не заметили. Ли Ляньхуа спокойно помахал чудищу, но оно не сдвинулось с места.
Фан Добин, видя, что белый день на дворе, в небе ярко светит солнце и на земле царит мир, и даже если демоны и злые духи вылезут наружу, их сила сильно уменьшится, набрался смелости, поднял руку и тоже помахал монстру. Тварь по-прежнему не шевелилась.
Лу Цзяньчи медленно поднял руку и едва махнул, как тварь неожиданно встала с верхушки дерева — ветви дерева были гибкими, она лежала ничком сверху, и под её весом крона дерева изогнулась, когда же резко вскочила, дерево выпрямилось, с шумом опрокинув чудище навзничь.