Лотосовый Терем
Шрифт:
Фан Добин мысленно возопил — даже в таком состоянии этот человек не забыл об уговоре померяться силами с Лу Цзяньчи. Даже если бы жители деревни не принялись призывать духов, он всё равно бы явился. Но хватит ли у дурачка Лу Цзяньчи мастерства сразиться с ним? Если нет, то куда лучше бежать?
Лу Цзяньчи молчал, поглаживая рукоять меча. Цзинь Юдао распластался на крыше, по-видимому, выжидая подходящего момента для нападения.
Фан Добин зыркал по сторонам в поисках кратчайшего пути к отступлению.
— Разбей кувшин у старика в руках, — прошептал ему на ухо Ли Ляньхуа.
— В кувшине явно что-то странное, может, мозги пятнистого чудища, не пойду я на верную смерть! — потрясённо охнув, заспорил Фан Добин.
— Будь там правда мозги, посмел бы он плясать с ним в руках, петь и подпрыгивать? — тихо сказал Ли Ляньхуа. — Спорим, он снова всех обманывает.
Фан Добин воспрял духом.
— То есть, с помощью этой бутылки он застращал жителей своей деревни, а на самом деле она ненастоящая?
— Необязательно ненастоящая, — ещё тише зашептал Ли Ляньхуа, — но сейчас он, скорее всего, достал ненастоящую, иначе что будет, если случайно потерять такую жуткую вещь? Так что разбей его кувшин, все увидят, что внутри подделка и перестанут его слушаться. Ну а если вдруг это не обман, то когда сосуд разобьётся, старик получит, что заслужил за свои злодеяния.
Фан Добин сунул руку глубоко за пазуху, вытащил золотой слиток и скрипнул зубами.
— Несносный Ляньхуа, ты меня разоришь, будешь расплачиваться своим “Лотосовым теремом”!
— В тереме в дождь протекает крыша, а зимой постоянно сквозняки, доски скрипят и два окна сломалось, через несколько дней я собирался делать ремонт, если хочешь забрать, сейчас самое время! — обрадовался Ли Ляньхуа.
Фан Добин поперхнулся воздухом.
— Да ну тебя!
В этот момент Цзинь Юдао жутко завыл и бросился с крыши. Лу Цзяньчи вытащил меч из ножен и увидел, как силуэт стремительно развернулся, послышался грохот, и силой удара его отбросило на три шага.
Одновременно раздался звон — Фан Добин воспользовался моментом и метнул золотой слиток. Кувшин в руках старика Ши разбился.
Толпа поспешно отвлеклась от Цзинь Юдао. Из разбитого кувшина выплеснулось немного бесцветной, похожей на воду жидкости. Жители деревни Шишоу завопили и в беспорядке попятились, а некоторые ринулись за двери.
Старик Ши потрясённо застыл на месте. Через некоторое время жители деревни постепенно остановились и заметили недоумение в глазах старика Ши. Ещё через мгновение несколько убежавших высунулись из галереи и посмотрели на старика Ши удивлённо и недоверчиво.
Лу Цзяньчи размахивал длинным мечом, сдерживая мощные атаки Цзинь Юдао, улучив момент, оценил обстановку вокруг — жители деревни Шишоу вдруг низко зарычали, многие обошли его и принялись махать руками и тыкать пальцами в старика Ши. Удивлённый, он на миг отвлёкся, и длинная рука Цзинь Юдао рванулась вперёд, схватив его за плечо. Лу Цзяньчи уже замахивался и не мог вовремя отразить удар мечом. Он не мог решить, бросить ли меч, на миг замешкался, и плечо пронзила боль — пальцы Цзинь Юдао вонзились в него на полцуня, брызнула кровь.
Руки Цзинь Юдао мелькали вихрем, когда правая сомкнулась, он вот-вот оторвал бы ему голову. Фан Добин со страдальческим воплем махнул флейтой и отбил правую руку Цзинь Юдао. Воспользовавшись моментом, Лу Цзяньчи подхватил меч и заставил врага отступить на три шага назад, но из-за острой боли в плече испугался, что больше не сможет поднять оружие. Однако он не мог оставить Фан Добина сражаться одного, потому, стиснув зубы, заставил себя терпеть и истекая кровью снова бросился в бой.
Дурачок из Удана и правда совсем бестолковый. Фан Добин выругался про себя, когда этот болван замешкался посреди боя и стал для него неуклюжей обузой, ведь теперь никуда не годится из-за ран.
После трёх ударов Лу Цзяньчи выронил меч, его левое плечо тоже пострадало, он побледнел, но всё ещё не сообразил, не стоит ли отступить.
— Лу Цзяньчи, — прошипел Фан Добин сквозь зубы, — не видишь, что делает уважаемый человек у тебя за спиной?
Лу Цзяньчи улучил момент оглянуться и увидел, что Ли Ляньхуа воспользовался суматохой и убежал далеко, одной ногой уже переступая порог на другой стороне двора, и тут же пришёл в замешательство.
— Он…
— Ты, приятель, так давно в цзянху — и до сих пор не знаешь, когда пора бежать? — разозлился Фан Добин. — Вертишься у меня под ногами как больная кошка! Хочешь идти на смерть, так мне пока некогда запускать петарды! Ну что застрял?! — Успевая болтать, он не переставал размахивать флейтой, изо всех сил отбиваясь от когтей Цзинь Юдао.
— Разве я могу оставить господина Фана одного?! — закричал Лу Цзяньчи. — Умирать — так вместе…
Фан Добина от ярости чуть не вырвало кровью, он разразился руганью.
— Да кто хочет с тобой помирать? Беги, живо!
Лу Цзяньчи, видя, что Ли Ляньхуа уже и след простыл, преисполнился сомнений — пусть его боевое мастерство неизвестно, но однажды он обменялся ударом с Цзинь Юдао, так что не совсем уж бессильный, почему же бросил друга и убежал без оглядки? Разве это не трусость?.. Но Фан Добин тоже крикнул уходить… совершенно не сходится с тем, чему его учил наставник… Запутавшись в мыслях, он побежал в том же направлении, где исчез Ли Ляньхуа, вырвался из двора, но нигде не увидел его, всё больше удивляясь.
— Ли-сюн? Ли-сюн? — Куда он мог ускользнуть за столь короткий срок?
Прогнав Лу Цзяньчи, Фан Добин почувствовал, что атаки Цзинь Юдао стали ещё более яростными, он на самом деле тренировался не слишком усердно и теперь весь вспотел от того, что опасность была всё ближе, мысленно сетуя на свою горькую участь. Цзинь Юдао двигался с такой скоростью, что даже пожелай он сбежать, скорее всего, будет недостаточно быстр, и как же быть? Неужели из-за проклятого Ли Ляньхуа и тупого до невозможности болвана Лу его драгоценная жизнь оборвётся здесь? Как же так?
Боковым зрением он заметил, что деревенские окружили старика Ши, демоны знают зачем, у него не было настроения гадать, что же произошло, он лишь молился, чтобы Амитабха, Гуаньинь, Татхагата, Манчжушри, Самантабхадра, Верховный достопочтенный владыка Лао, Великий Мудрец, Равный Небу*, маршал Тяньпэн — да кто угодно, совершил божественное чудо и спас его от ужасной участи. А впредь он непременно посвятит себя Будде и ни за что больше не станет вместе с несносным Ляньхуа воровать из монастыря кроликов…