Лотосовый Терем
Шрифт:
Пока они говорили, Хуа Жусюэ обыскал Гунъян Умэня с ног до головы, и действительно, у этого похожего на барана старика обнаружилась шарообразная вещь. У Су Сяоюн загорелись глаза.
— Разверните, посмотрим!
Фан Добину тоже было любопытно — он столько слышал о “Голове озёрной синевы”, но какова же она с виду? Хуа Жусюэ размотал парчовый свёрток, и они втроём остолбенели.
Это был светло-голубой прозрачный камень, красиво переливающийся, в нём и правда были выточены глазницы и переносица, и с помощью золота ему была придана форма чаши. Но трое человек были весьма разочарованы.
— Похоже на сапфир в форме черепа… — не удержался Фан Добин. — Не более, чем обычная драгоценность.
— Хоть и красиво, но… — нахмурилась Су Сяоюн. Совсем не похоже на великую и ужасную “Голову озёрной синевы”, какую она себе представляла.
Хуа Жусюэ без всякого выражения распорядился, чтобы приказные внесли её в список улик.
— Так называемая “Голова озёрной синевы” на самом деле выточенный из “камня озёрной синевы” череп. — Ли Ляньхуа встал рядом и радостно заговорил: — Этот камень — разновидность сапфира, но на просвет в нём видно не только голубое, но и бледно-зелёное сияние, совсем как у воды в озере, отсюда и название. Если выпить вино из этой чаши, это не продлит ни молодость, ни жизнь, что же до “защиты от сотни ядов” и “исцеления от всех болезней” — это лишь дошедшие до нас легенды, возникшие из-за величины камня и его необычной обработки. Ли Сянъи некогда пил из этой чаши, если бы вино из неё действительно могло защитить от сотни ядов, разве бы он… — Он не договорил, только слегка улыбнулся.
Все изумлённо ахнули: так вещь, за которую велась скрытая и явная борьба, забравшая несколько человеческих жизней — всего лишь обман…
— “Разве бы он” что? — Фан Добин однако удивился другому.
— Разве бы он утонул в море? — сказал Ли Ляньхуа.
— Откуда ты знаешь, что он утонул из-за того, что был отравлен? — поразился Фан Добин.
— Я подумал, если уж он был таким невероятным, — смутился Ли Ляньхуа, — то с неуязвимостью к сотне ядов стал бы ещё сильнее? А такой непобедимый человек разве мог бы утонуть в море? Значит, что-то было не так.
— Несносный Ляньхуа, ты такой странный… — наконец выдал Фан Добин, и веря, и не веря другу.
— Ли Ляньхуа, — вдруг обратилась к нему Су Сяоюн, утратив интерес к сокровищу. — Вы знаете, что в следующем месяце в Улине грядёт грандиозное событие?
— Какое событие? — заморгал Ли Ляньхуа.
Су Сяоюн сверкнула ослепительно белой улыбкой.
— В следующем месяце “Избранный в фиолетовом” Сяо Цзыцзинь женится на Цяо Ваньмянь. Мой названый брат поедет поздравить их, и я с ним, а вы поедете?
Ли Ляньхуа вдруг чуть заметно замер.
— Сяо Цзыцзинь женится на Цяо Ваньмянь?
Су Сяоюн кивнула с некоторым восхищением и завистью.
— Герой Сяо десять лет страдал от неразделённой любви и наконец завоевал сердце красавицы, это так чудесно. Говорят, Цяо-дацзе* была сердечной подругой “Первого меча Сянъи” Ли Сянъи, и после его исчезновения несколько раз бросалась в море, но герой Сяо её спасал. Потом они вместе путешествовали по цзянху, и спустя десять долгих лет Цяо-дацзе наконец решила выйти замуж за героя Сяо. Даже тем, кто младше меня, это кажется историей про небожителей.
Дацзе — старшая сестра, барышня
Ли Ляньхуа вздохнул.
— Вот… вот как? — И немедленно улыбнулся. — И правда, чудесная история, если бы не герой Сяо, барышня Цяо уже погибла бы.
— Именно! — воскликнула Су Сяоюн. — Терпеть не могу, когда кто-то называет её непостоянной женщиной, захомутавшей двух мужей. Ли-дагэ, а вы поедете поздравить?
— Я… — задумался Ли Ляньхуа.
— Конечно, поедешь! Раз барышня Су едет, как может Ли-дагэ не поехать? — Фан Добин расплылся в улыбке и с силой хлопнул Су Сяоюн по плечу. — Не волнуйтесь, если несносный Ляньхуа упрётся, я найду способ его заставить.
Су Сяоюн радостно захихикала, прикрыв рот ладошками. Ли Ляньхуа вздохнул, потом ещё раз вздохнул и пробормотал:
— В следующем месяце нужно починить дом, купить новое одеяло, сшить зимнюю одежду, зима уже на носу…
Хуа Жусюэ привёл Гунъян Умэня в чувство и заставил его вытащить иглы из шеи Цзинь Юаньбао, вернув его с порога того света.
Несколько дней спустя, когда горло Цзинь Юаньбао почти восстановилось, он рассказал всю правду о событиях в усадьбе. Дун Лин действительно принёс закладную и потребовал назад “Голову озёрной синевы”, однако лишь потому, что его возлюбленная Фужун была отравлена. Всё происходило почти так, как предполагал Ли Ляньхуа, только Цзинь Юаньбао не сам повесился — это Гунъян Умэнь собирался его задушить, но, услышав шаги Су Сяоюн, повесил на поясе, полагая, что тот и так умрёт, однако к счастью, вскоре его обнаружил слуга. Цзинь Юаньбао и Гунъян Умэня отправили в тюрьму. Хуа Жусюэ допросил Гунъян Умэня, зачем он силой забрал “Голову озёрной синевы”? В итоге старик сознался, что уже много лет мечтал завладеть этой вещью, хотел один обладать ею, а затем изучить, каким образом она “защищает от сотни ядов” и “исцеляет множество болезней”.
— Так чтобы спасать людей, вы решили совершить убийство? — холодно спросил Хуа Жусюэ.
Гунъян Умэнь прикусил язык, а потом разрыдался прямо в камере, мучимый угрызениями совести — ему придётся дожить до девяноста лет, прежде чем он сможет выйти из тюрьмы и снова спасать людей. Если ему предначертано дожить до этого момента, то наверняка он станет порядочным человеком.
Однако Цзинь Юаньбао из-за заражения цепнями вскоре сошёл с ума и умер, никто так и не узнал, где он заразился ими, но державшие его под стражей тюремщики поговаривали, что он любил питаться мертвечиной.
Глава 41. Совет знаменитых врачевателей
Цитата из стихотворения “Написал на стене гостиницы в Линьане” поэта Линь Шэна, дин. Сун, в переводе Б.И. Мещерякова. Текст стихотворения полностью:
Гора за горою вдали зеленеет, за башнею башня видна;
На Западном озере — песни и танцы, всё выше веселья волна.
Дурманные запахи тёплого ветра гостей именитых пьянят;
Ханчжоу для них превратился в Бяньчжоу в объятьях похмельного сна.
Грядущая свадьба “Избранного в фиолетовом” Сяо Цзыцзиня и Цяо Ваньмянь сильно всколыхнула Улинь и всего за несколько дней вызвала наибольшую озабоченность людей цзянху. Сяо Цзыцзинь некогда был третьим в ордене “Сыгу”, лучшим другом Ли Сянъи, Цяо Ваньмянь же была его сердечной подругой, вольной девушкой, исходившей цзянху вдоль и поперёк. Будь Ли Сянъи жив, что бы он сказал, узнав, что она выходит замуж за его друга?
Ли Ляньхуа однако печалился, что зима близко, а в его “Благом лотосовом тереме” повсюду гуляют сквозняки — нужен серьёзный ремонт.