Лотосовый Терем
Шрифт:
— Ключ… Если есть ключ, значит, есть сокровища, книги о секретных боевых техниках, редкие произведения каллиграфии и живописи, а может, и невероятная красавица…
— Если есть ключ, — мрачно произнёс Хуа Жусюэ, — значит, есть тайник, есть дверь.
Остальные переглянулись: тайник? У Цзинь Маньтана в усадьбе Юаньбао на самом деле есть “тайник”? Наконец, Фан Добин хохотнул.
— Если этот гребень и правда ключ, то конечно, есть и тайник, иначе говоря, если тайника в усадьбе Юаньбао не найдётся, значит, гребень, скорее всего, никакой не ключ, а Ли Ляньхуа говорит ерунду.
Не успел Ли Ляньхуа ответить, Гунъян Умэнь пророкотал:
— Идём искать!
Хуа Жусюэ уже успел несколько раз тщательно обыскать усадьбу и теперь только слегка усмехнулся. Усадьбу Юаньбао не охраняли мастера боевых искусств, а ценностей хранилось много, однако построена она была весьма обстоятельно, все постройки усилены листовой сталью, внешние двери и окна тоже отлиты из нержавеющей стали, с глухими замками, которые запирались, стоило их захлопнуть — и некоторые места, в которых явно хранятся сокровища, без специального ключа не открыть ни при пожаре, ни при наводнении. Стальные листы тонкие, практически невозможно сделать в стенах тайник, чтобы его не заметили. И Хуа Жусюэ уже обошёл усадьбу со связкой ключей семьи Цзинь в руках, открыл и осмотрел каждую комнату, но так ничего и не нашёл. Фан Добин однако воодушевился и схватил Ли Ляньхуа.
— Скорей идём искать тайник!
Хотя сморщенное лицо Гунъян Умэня даже не дрогнуло, было очевидно, что тайник Цзинь Маньтана его очень заинтересовал. У Гуань Хэмэна тоже загорелись глаза, он рванулся к выходу и столкнулся в дверях с Ли Ляньхуа, они оба замерли, отступили на пару шагов назад, постояли — и двинулись каждый в своём направлении.
Фан Добин потащил Ли Ляньхуа на кухню со словами:
— Похоже, Цзинь Маньтан был таким алчным, что любил только деньги, даже не женился, сокровище точно в неожиданном месте. Думаю, не в амбаре, спальне или кабинете…
Ли Ляньхуа же смотрел лишь на ступени, кирпичи и пороги под ногами и морально приготовился, но Фан Добин тащил его так стремительно, что по пути он несколько раз чуть не упал. Наконец достигнув кухни, он всё же подскользнулся и плюхнулся в дверях лицом вниз, поднял голову — в глазах рябило — увидел за кухней большое дерево, а затем роскошную дорогущую обувь Фан Добина, и горько усмехнулся.
— Ты чего разлёгся? — Фан Добин прекрасно знал, что он споткнулся, подождал, но не увидел, чтобы он вставал. — Там что, сокровища на полу?
Ли Ляньхуа вздохнул, потёр ушибленные локти и колени и медленно поднялся на ноги.
— Нет на полу сокровищ, да и вообще на кухне…
Услышав, что друг не верит в его гениальные рассуждения, Фан Добин немедленно вознегодовал.
— С чего ты взял, что тайник точно не на кухне?
Ли Ляньхуа с кривой усмешкой оглядел кухню усадьбы Юаньбао.
— Это четырёхугольное помещение, стены не толще пяти цуней, с обеих сторон есть окна, и замки на них сломаны. Нигде ничего не выступает и ничего не выглядит меньше. Если тайник здесь, то где он?.. — Чем дольше он оглядывался, тем тише почему-то становился его голос.
Фан Добин сердито обвёл взглядом плиту, вместительные шкафы с посудой, маслом и солью и принялся препираться.
— Кто сказал, что тайник должен быть большим? Может, тайник Цзинь Маньтана размером с ладонь, всё равно ведь главное — чтобы влезло сокровище, которое он хотел спрятать.
Ли Ляньхуа застыл на месте.
— Главное, чтобы влезло сокровище… Кто решил, что в тайнике можно спрятать человека… Добин, а ты и правда соображаешь.
Фан Добин тут же просиял.
— Говорил я, что тайник на кухне, а ты не верил!
— А… может, и на кухне…
Фан Добин уже принялся вытаскивать отовсюду кухонную утварь в поисках “тайника” и не слушал, что говорит Ли Ляньхуа. Через какое-то время он разозлился, что ничего не нашёл.
— Ляньхуа… ты… э? — Разочарованно повернув голову, он вдруг обнаружил, что друга уже нет рядом и неизвестно, когда он успел уйти.
Гуань Хэмэн прошёл от спальни Цзинь Маньтана до кабинета, внимательно осматривая стены, углы и стыки, вышел из здания, и вскоре действительно обнаружил, что некоторые ветки недавно сломаны, как будто отрезаны острым клинком. Гуань Хэмэн скитался по цзянху уже три года и успел повидать немало странного и удивительного. Внезапная смерть Цзинь Маньтана и найденный на теле Дун Лина жадеитовый гребень со сломанными зубцами постепенно убедили его, что в усадьбе Юаньбао на самом деле есть что-то особенное.
Что всё-таки напугало Цзинь Маньтана до смерти? А жадеитовый гребень принёс Дун Лин? Или… Неосознанно он добрался до удалённого уголка усадьбы, вокруг пышно цвели цветы и деревья, порхали бабочки, но у Гуань Хэмэна не было настроения любоваться видом, он в задумчивости застыл под деревом.
Вдруг он почувствовал какой-то запах, по наитию поднял голову — и в самом деле, белый дым — проследовал за ним и увидел, как под деревом неподалёку кто-то курит трубку. Когда Гуань Хэмэн решил подойти, этот человек повернулся — присмотревшись, он увидел, что это Гунъян Умэнь, и не удержался от усмешки.
— Почтенный Гунъян, не удалось отыскать тайник?
Опущенные веки старика дрогнули, и он слабо проговорил:
— Не удалось, пришёл сюда передохнуть. А тебе, сопляк?
Гуань Хэмэн покачал головой.
— Ничего не нашёл. Может, это просто гребень, а никакой не ключ…
Гунъян Умэнь хохотнул. Любимым сокровищем Цзинь Маньтана была вещь под названием “Голова озёрной синевы” — чаша синего цвета в виде черепа размером с кошачью голову, с глазами и носом из золота. Вино, выпитое из этой чаши, исцеляло все болезни и предотвращало воздействие десяти тысяч ядов. За последнее двадцатилетие всего десять лет назад из этой чаши пил глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи, будучи в гостях у Цзинь Маньтана. Эта вещь была драгоценностью врачевателей, но после каждого раза, как ею пользовались, немного теряла свою силу. “Божественная игла Жуянь” Гуань Хэмэн был благородным человеком, спасавшим жизни, и приехал издалека, чтобы вылечить Цзинь Маньтана — но действительно ли ради этого печально известного скряги? Пока они беседовали, из дома позади раздался вопль ужаса — кричал кто-то из слуг усадьбы Юаньбао.
Они замерли, повернулись и ворвались во флигель — в темноте с балки свисал, слегка покачиваясь, человек.
— Цзинь Юаньбао! — вскричал Гуань Хэмэн.
Слуга, обнаруживший Цзинь Юаньбао сидел на полу, дрожа от страха.
— Домоправитель… домоправитель… — заикался он, указывая на свисающее с балки тело.
Гуань Хэмэн ощупал ногу Цзинь Юаньбао.
— Он повесился только что и ещё жив. Скорее снимем его, возможно, удастся спасти.
Он спустил Цзинь Юаньбао, проверил его пульс и дыхание — к счастью, домоправитель не умер, повесившись на собственном поясе. Врачеватели оказали ему первую помощь и сохранили жизнь. Гунъян Умэнь ощупал Цзинь Юаньбао и вскрикнул, на лице Гуань Хэмэна отразилось удивление.