Лотосовый Терем
Шрифт:
— Что вы вспомнили? — удивился Ван Чжун.
Ли Ляньхуа осторожно скользнул по нему взглядом.
— Господин Ван тоже в курсе, помните, как кто-то выстрелил из-за деревьев в Ма Сюциня?
— Верно, это было скрытое оружие эргэ, — кивнул Ван Чжун и повернулся к Лю Жуцзину. — Эргэ, кто воспользовался твоим оружием, чтобы вредить людям?
Лю Жуцзин смутился. Ли Ляньхуа усмехнулся.
— Герой Лю сам выпустил стрелу. Исходя из предположения, что герой Лю выжил, можно догадаться, что после тяжёлого ранения он не сможет стрелять далеко, поэтому воспользуется пружинным механизмом. Когда я вспомнил про стрелу героя Лю, всё стало ясно: раз его ранили, в кого же ему стрелять, как не в преступника? Этот выстрел был не для того, чтобы прервать род Ма, а чтобы спасти людей в крепости. Когда герой Лю пострадал и супруги Ма погибли, рядом находился Ма Сюцинь. Будь это ничего не замышляющий человек, как он смог навредить Хэ Чжану? Ма Сюцинь довольно долго пробыл в покоях родителей, однако никто не обратил внимания; его служанка сяо-Хун кормила рыбьими потрохами ящерицу, которая не боится яда; Ма Сюцинь вовсе не слабоумный, а очень смышлёный ребёнок; первый пострадавший, герой Лю, хотел убить Ма Сюциня — следовательно, убийца — мальчик.
Все перевели дух, Ли Ляньхуа перевёл взгляд на Лю Жуцзина.
— Герой Лю, не расскажете, почему вы спрятались после того, как вас отравили и пришлось отрубить руку?
Лю Жуцзин горько усмехнулся.
— Когда меня вдруг укусили, я подумал, что это Ма-шиди подослал Сю-эра избавиться от меня. Этот яд действует быстро, я только и успел отрубить себе руку, выскочить в окно и спрятаться в старом колодце.
— Дайте угадаю, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — высохшие колодцы в крепости сообщаются между собой?
— Верно, — кивнул Лю Жуцзин, — под землёй находится высохшее русло реки, весьма удачно связывающее колодцы между собой. По ночам я прокрадывался на кухню за едой, возвращался в свою комнату отдохнуть, а днём залечивал рану на дне колодца. Отдохнув пару дней, я ночью выбрался на поиски еды, но увидел, как Сюцинь один выходит из покоев Ма-шиди. Это показалось мне странным, разве мог Ма-шиди отправить сына в свою комнату одного посреди ночи? В окно я увидел, что внутри никто не дышит, а двери не заперты, вломился в покои, хотел отрубить Ма-шиди отравленную руку, но его было уже не спасти, а Ма-шимэй* умерла ещё раньше. Тогда я понял, что это Сю-эр совершил убийство, и через пару дней решил убить его, чтобы отомстить за Ма-шиди — этот ребёнок слишком ужасен… Только я ещё не оправился от ран и мог воспользоваться скрытым оружием только с помощью пружинного механизма, и стрелу, предназначавшуюся ему, сбил саньди*. Раз я замыслил убить Сю-эра, нехорошо было встречаться со старыми друзьями, поэтому я стал избегать старого колодца и спрятался в другом месте.
Шимэй — младшая сестра-соученица
Саньди — третий младший брат
— Значит, служанку сяо-Хун ты тоже спас? — воскликнул Ван Чжун.
Лю Жуцзин слабо улыбнулся.
— Тварь укусила девчонку, пришлось отрубить ей руку, чтобы спасти жизнь. Она всё ещё в колодце, без сознания.
— Кстати, — вдруг вспомнил Ван Чжун, — что же это за ядовитая тварь?
— На самом деле, какая-то ящерица, — задумчиво произнёс Лю Жуцзин, тоже нахмурившись. — Но такая, что ни по стенам ползать, ни плавать в воде не умеет, бегает не очень быстро, вся в красных пятнах… Я не слишком разглядел… — Он запнулся. — Шкура у неё ядовитая, я только схватил — и отравился.
— Ящерица? — испугался Ван У. — Я живу здесь уже больше десяти лет и видел много ящериц, бывало, и ловил — они и правда ядовитые, но вовсе не смертельно.
Лю Жуцзин покачал головой.
— Я никогда не обращал внимания на ящериц. Сю-эр, — он пристально посмотрел на мальчика. — Как ты вырастил эту тварь?
Ма Сюцинь затих и молчал, на лице ещё не высохли слёзы.
— Кормил рыбками? — спросил Ли Ляньхуа.
Ма Сюцинь повернул голову и посмотрел на него странным взглядом, долго колебался, а потом кивнул.
— А! — вдруг воскликнул Ли Ляньхуа. — Хозяин Ма с женой любили есть иглобрюхов?
— Ма-шиди обожал иглобрюхов, — кивнул Лю Жуцзин. — Десять-пятнадцать раз в месяц приказывал готовить блюда из него, здешний повар — настоящий мастер в этом деле.
— Внутренности иглобрюха чрезвычайно ядовиты, — пробормотал Ли Ляньхуа, — и эти ящерицы тоже ядовиты сами по себе. Неужели если их кормить потрохами иглобрюха, то их собственный яд усиливается?
Ма Сюцинь не то понимающе, не то непонимающе посмотрел на него и вдруг заговорил:
— Матушка сказала кормить шипелок стеклянными окунями.
— Шипелок? — вздрогнул Лю Жуцзин. — Так этих ящериц вырастила твоя мама?
— Матушка сказала, если отец не сделает меня хозяином крепости, пусть шипелка его укусит, потому что он убил моего настоящего отца.
Они растерянно переглянулись, у Ли Ляньхуа волосы встали дыбом и на лбу выступил пот.
— Матушка научила тебя, как кормить “шипелок”? Чтобы… чтобы убить твоего отца?
— Угу. — Ма Сюцинь опустил голову.
Лю Жуцзин втянул прохладный воздух и горько усмехнулся.
— Неужели стать хозяином крепости настолько важно?
— Сюцинь, ты понимаешь, что значит быть хозяином крепости? — спросил Ли Ляньхуа.
Ма Сюцинь замер, озадаченно глядя на Ли Ляньхуа, и надолго задумался.
— Хозяин крепости… убивает кого хочет… может казнить тех, кто ему противен.
Все снова переглянулись, Ван У сильно нахмурился, Лю Жуцзин помрачнел.
— Тебе так матушка сказала?
Ма Сюцинь затих и не ответил. Ли Ляньхуа тихоньку вздохнул.
— Тогда почему ты отравил матушку?
— Я её ненавижу. — На этот раз Ма Сюцинь ответил быстро. — Она увидела шипелку в комнате дядюшки Лю и ударила меня, ненавижу её!
На словах “ненавижу её” лицо семилетнего мальчика вдруг исказилось такой ядовитой злобой — и куда делось только что горевавшее по матушке слабое дитя? Ли Ляньхуа снова вздохнул.
— Тогда ты и меня ненавидишь?
Ма Сюцинь снова юркнул ему за спину и промолчал.
— Уверен, ты меня ужасно ненавидишь, — пробормотал Ли Ляньхуа. — С того дня, как ответил, что два насекомых да два насекомых — будет одно, я целыми днями находился с тобой, наверняка мешал тебе заниматься своими делами, и “шипелки” остались голодными… — Ма Сюцинь наполовину спрятался у него за спиной, Ли Ляньхуа всё ещё продолжал размышлять вслух: — Неудивительно, что одна из них укусила сяо-Хун… ох, Сюцинь… — В этот момент мальчик вдруг отступил на шаг из-за его спины с выражением растерянности и недоверия, но Ли Ляньхуа крепко схватил его за руку. — Если носить с собой мёртвую шипелку — испачкаешься. Можно стерпеть лень, но грязным быть недопустимо, немедленно выбрось.
Ван Чжун и все остальные ясно увидели, что Ма Сюцинь держит в руках бамбуковую трубку, в которой лежала ящерица, покрытая красно-оранжевыми наростами, уже по какой-то причине мёртвая. Ли Ляньхуа забрал у Ма Сюциня бамбуковую трубку, с отвращением отодвинул её подальше от себя и осторожно положил на самый высокий комод, потом окинул всех радостным взглядом и с искренним сожалением сказал мальчику:
— Я думал, что ты носишь с собой яд, поэтому несколько дней не отходил от тебя, чтобы ты снова не отравил кого-то. Не знал, что из-за этого тебе не удалось покормить эту шипелку и она умерла, прости.