Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь
Шрифт:
– Да откуда у тебя нормальный гандж? – трунил Вова, махнув рукой в сторону друга.
– Синька норм, всё остальное – для имбецилов, – заключил Евген, опрокинув оставшийся в стакане алкоголь за воротник, выведенную концепцию подтвердив. После он постучал о стол своей морячной трубкой, плотно набил её табаком и проследовал за другом, чтобы заправить уличный воздух разнокалиберными дымами.
– Ну… Как бы… – Алёна замялась.
– Юджин имел в виду растения семейства Коноплёвых, а не Эритроксиловых, – внёс важные уточнения Вова.
– Именно так, – согласился, остановившись у балконной белой двери, Евген, не зная наверняка,
– Фух… – Алёна наигранно вытерла несуществующий пот со лба. – Хотя я всё равно в завязке.
– Разумеется, – решительно согласился Вова, вставая из-за стола.
– Я серьёзно, – Алёна недоверчиво прищурилась в сторону уходящего последним Вовы.
Пока хмельное время взяло паузу в неспешном перетекании из бутылки в стакан и из стакана в людей, Алёна пристрастно осматривала новое пристанище Вовы: стандартная новостройка – солнечная сторона, симпатичное малодушие косметического ремонта, утешительный вид из окна (в просвете между домов раскинулся сбитый ельник), неистовствующие голоса, бродящие за вентиляционной решёткой, – соседи со всего дома заочно сидят здесь же, на кухне, где: скудный гарнитур кремовых цветов; скромная утварь плюс круги пригорелых, давно не чищенных конфорок и шесть рукоятей замасленной плиты; бонусом – холодильник и стиральная машина, стоящие бок о бок, – символы универсализма современной съёмной жизни и гибкости быта, взятого напрокат.
Алёна, воспользовавшись тягучей паузой на перекур, бороздила по цифровым морям в поисках наиболее привлекательных гаваней, рекламируемых дельными вывесками-маяками.
– Что ты постоянно ищешь в Сети? – спросил первый из вернувшихся с персональной смотровой площадки (курительного балкона) Вова. – Я до сих пор пытаюсь понять, что там такого интересного, что весь мир ходит, вспахивая носом смартфоны.
– Я так не делаю, – вмешался в разговор вернувшийся вторым и тихо, как мог, подкравшийся Евген.
Вова наградил его порицающим карим взором.
– Да всяко-разно, – пожала честными плечами Алёна – она никогда не задавалась над этим вопросом всерьёз. – Зачем вообще размышлять о причинах существования чего-либо, что добавляет в твою жизнь как минимум удобство и хорошее настроение?
– Спорный вопрос. С одной стороны, современная Сеть изобилует гуманизмами, космополитизмами и прочими демократизмами, а за её кулисами люди, громко чавкая, едят людей.
– А с другой?
– С другой стороны, технологии – это, конечно, хорошо, – рассуждал удобно усевшийся Вова. – Но их уже и так слишком много в нашей жизни. От них тесно. Мы стали доступнее, но не стали ближе. А всё, что не делает нас ближе, это уже не свобода, это диктат. Нужно уметь освобождаться от их незримых оков, от пут, в которые мы сами себя заключаем. Вот мы сидим сейчас здесь, общаемся, культурно, неброско выпиваем. Это же хороший момент. Простой. Душевный. Ты видишь моё лицо, я твоё. Ты слышишь мой голос, я – твой. Это и есть настоящая простота человеческих отношений. И чистых ощущений. Общение – это просто, но сердечно. В нём смысл людского общества. Обмениваться интересными словами. Рассказывать истории.
Вернулся Костик, разболтанно выцеливающий своё скромное древесное восседалище, предварительно зачем-то водрузив свой опустевший стакан, прихваченный с балкона, на вершину белых гор немытой посуды. (Свидетельствующей скорее о самодовольном холостяцком запустении, нежели о лени.)
– Обо что гутарите? – промямлил
– Константин, какой второй закон ты бы принял, будучи президентом? – спросила Алёна.
– Это чертовски хороший вопрос! – воспрял душой Жожоба, расчертив пальцем утвердительный жест, точно махая острозаточенной шпагой. – Я за равенство. Особенно среди женщин. Поэтому я бы на законодательном уровне обязал называть всех девочек «Пандорой». Идёшь такой по улице и кричишь: «Пандора!» – и все оборачиваются.
Костик залился ехидным, скрипучим смешком, а чуть забродившие улыбки текли и передавались между ребятами по очереди.
– Из тебя бы вышел отличный лидер страны! – смеялась в ответ Алёна.
– Да куда я со свиным рылом в охотный ряд… – отмахнулся Костик, а в белках его глаз запрял ветвь капилляров каннабиноид.
– Мы базарили за Интернет, – отчеканил преисполненный такта Евген. – Какое ваше отношение к нему, сударь?
– Ого, как ты заговорил, не поранился? – довольный Жо раскинулся на стуле. – Интернет – это инъекция кала прямиком в мозг. Кстати, нужно сториз запилить.
Костик достал смартфон, но едва сняв повидавший жизнь гаджет с блокировки, окатил пристальным вниманием Алёнин телефон, ласкающий взгляды томными золотыми переливами.
– Семёрка? – завистливо-почтенно поинтересовался он.
– Ес, – искрилась голливудской улыбкой Алёна.
– Надкушенное яблоко – символ грехопадения человека. Ты упала до седьмого уровня, моя любострастная куропатка, – излил странные измышления с какой-то подростковой трагичностью сделавшийся почему-то серьёзным Костик.
Ребята посмотрели на него странными взглядами. Жо стих и крепко задумался.
– Херню сморозил, адепт карго-культа, – басила Евгенова светло-коричневая борода.
– Вставило? – спросил Вова. – С позднячком шмаль?
– Дё, – сильно кивнул Костик.
– Понеслась, – Евген взялся за колоду и принялся раскручивать прямоугольники карт по очереди в сторону каждого из ребят.
– Блин, я ступила, у меня дома настолок целая куча, нужно было хотя бы «Воображариум» прихватить… – риторически сетовала Алёна, оценив маститость карточного веера, собранного привычно капризной карточной удачей.
– Плохо раздал? – задался Евген.
– Да…
Разговоры отставили в сторону, в центр кухонной событийности вновь вынеся карточную игру и распитие спиртного под аккомпанемент трезвого молчания нового участника вечеринки – в гости пришла рыжая Даша – абсолютная в своей опрятности девушка с каре и с частящими веснушками у переносицы. Даша разбудила и наглаживала покладистого Точку Ру, явно к ней привычного. Ребята дошли до одинакового уровня опьянения – где-то на пятьдесят процентов от возможного. Но в крови Костика его хитрый мозг подменил воздух на некий серо-синий газ, который в мозг же и поступил, добавив разного рода интересных реакций на внешний и внутренний миры.
– Рыбы не умеют сидеть… – бурчал себе под нос Жо. – Это пиздец… Не умеют сидеть… Я только сейчас это понял.
– Они и стоять не умеют, – подыграл Евген.
– Послушай, ты, Король Литр, не порть мою блестящую мысль своими никчёмными умозаключениями! – заявил чуть воспрявший Костик.
– Хорошее название для паба – «Король Литр», – Вова начертил незримую вывеску. – Пожалуй, украду у тебя название.
– Видимо, гашиш был годным, – заключила Алёна, заострив вверх уголки пухленьких губ.