Loving Longest 2
Шрифт:
— Стражи же вам сказали — не нужно вмешиваться и вообще не надо туда ходить! Развяжите ему глаза, — сказала она.
Кто-то из близнецов снял ему повязку.
Натрон увидел маленький деревянный дом, и на крыльце — молодую женщину-квенди.
Она была темноволосой, с густыми волосами до плеч, а на голове у неё был забавный головной убор с несколькими нашитыми пушистыми хвостиками. Нат вспомнил, что такие береты носят на охоту нолдор — как мужчины, так и женщины. На женщине (или девушке?) и был охотничий костюм — удобный тёмный кафтан, широкие брюки и кожаные
— Я слышал, что супруга Диора погибла… — сказал осторожно Натрон, как бы ни кому не обращаясь.
— Да… — сказал светловолосый — Элуред. — Мы зовём матерью ту, что нашла нас и вырастила.
— А дядя дома? — спросил Элурин.
— Нет, дядя ушёл ещё утром, чтобы выменять соль на шкурки, и вернётся только завтра, — покачала она головой. — Кто ты? — обратилась она к Натрону. — Что ты там делал?
— Холлен, — назвал он своё настоящее имя. — Смотрел, как там проезжают сыновья Феанора. Птиц ловлю. А тебя как зовут?
— Не знаю, — сказала девушка.
— То есть как?
— Не знаю, — повторила она. — Не помню. И отчего потеряла память, я тоже не знаю, — сказала девушка печально. — Я спрашивала у нескольких синдар: они думают, что, может быть, я — возрождённая, и поэтому мысли у меня путаются — и прежнюю жизнь не помню, и не помню, что было после рождения. Другие думают, что меня чем-то опоили… Никто из них никогда не видел меня раньше.
— Мне очень жаль, — искренне сказал Натрон. — Жаль, но я тебя тоже никогда не знал. Как же ты нашла этих детей?
— Когда мы только перебрались сюда, я наткнулась на них… сама не знаю, как. Услышала издалека, как они плачут. Как будто кто-то подсказал мне… Они уже дней десять блуждали по лесу. Элуред был совсем при смерти. Дядя не хотел оставлять их, но я настояла. Если ты обещаешь никому не говорить о них, мы тебя отпустим.
— Пусть заплатит выкуп, — сказал Элурин.
— Это неблагородно, — ответила приёмная мать.
— Я заплачу, — согласился Натрон. — И да, я обещаю.
Он оглядел свою одежду, руки и увидел на пальце перстень, который когда-то подарил ему Эол. Он стянул его не без труда и отдал ей.
— Не надо, — сказала она. — Может, эта вещь тебе дорога?..
— Это всего лишь вещь, — улыбнулся Натрон.
— Может, подождём дядю?.. — спросил Элурин.
— Нет, дети, в этом доме главная я, — сказала девушка. — Я его отпускаю. Мне почти стыдно за них, — обратилась она к Натрону. — Мне хочется… пойдём, я хотя бы дам тебе на дорогу лембас и орехов.
Она провела его в дом. Справа открытая дверь вела в пристройку — спальню близнецов, где было довольно уютно, хотя и не очень чисто, а вот в главной комнате дома царил невероятный беспорядок. На обеденном столе были птичьи клетки, ореховая скорлупа, огрызки яблок, какие-то кусочки меха, дырявые варежки, большая надкусанная зелёная груша, две большие грязные тарелки и огромная серебряная ваза: в вазе лежало несколько довольно уродливых печеньиц (учить близнецов приготовлению еды было явно некому) и почему-то небольшая книга в синем переплёте.
— Где же лембас?.. — спросила
— Я даже боюсь предположить, — ответил Натрон.
— Может, в печке? Или… Элурин! Элурин, ты белую коробку с красным верхом никуда не перекладывал? — Она взяла из вазы книжку, с безнадёжным видом перетряхнула листы, как будто надеясь найти хлеб под обложкой, потом подняла птичью клетку, заглянула под стол, пошарила на окне, потом полезла на полку над столом. Раздался грохот, и Натрон едва успел перехватить большой ржавый железный фонарь и что-то вроде тёрки.
— Да что ты волнуешься, — сказал он, — не надо. Охотник я хороший, и так до дома дойду, добуду что-нибудь по пути.
— Ну так же нельзя… — Девушка машинально надела кольцо Эола на палец, чтобы оно не мешало искать. Она снова полезла в печку и вытащила корзину, полную лесных орехов. — Вот! — радостно воскликнула она. — Возьми на дорогу. Извини… не знаю, почему так выходит, — она смущённо оглядела комнату.
— Да ничего, — сказал Натрон, — я и сам такой. Рад был встретить вас.
Тем не менее, Натрон постарался отойти от дома Элуреда и Элурина как можно дальше и как можно быстрее.
«Надеюсь, я смогу сдержать слово, — вздохнул он про себя. — Да, смогу. Лютиэн, конечно, обидела Майрона, спору нет, но её уже нет на свете, и её внуки, думаю, интересуют Майрона меньше всего — с них нечего взять. Сильмарилл сейчас у их сестры Эльвинг, и Майрон не захотел его забрать даже когда мог… А эта девушка и правда чем-то похожа на меня — страшно вспомнить, что у меня в комнате творилось, пока не появился Гватрен… да, вот и он».
Натрон, наконец, добрался до условленного места встречи: Гватрен уже ждал его. На поляне стояло два коня: второй был предназначен для Натрона, но Натрон знал, что Гватрен и приехал тоже не один.
— Так значит, всё-таки Майрон поручил это тебе, — сказал Натрон. — Этот план мне не нравится. Ты подвергаешь свою жизнь опасности. Лучше бы это сделал я. И вообще — стоит ли так рисковать из-за пряди волос этой проклятой Мириэль?
— Дело не в Мириэль, — сказал Гватрен. — Прядь волос и всё остальное — это мелочи. Дело в том самом самоубийстве в Фаласе — ты же про это слышал. — Натрон кивнул. — Она… та женщина на корабле… это не может не быть связано с убийством Финвэ. Да, я знаю, это риск, но сейчас, при всём, что нам известно — это единственный способ что-то узнать. Кирдан солгал, назвав это несчастным случаем, и…
— Гватрен, — прервал его Натрон. — Пойми одну вещь. — Он замолчал; Гватрен тоже замер. Золотоволосому эльфу показалось, что всё кругом затихло. — Гватрен, Кирдан не может лгать. Я… как тебе сказать… я знаю его. Он или сам был обманут, или… Или просто не хотел причинять кому-то лишнюю боль.
— В любом случае это означает одно, — мрачно сказал Гватрен, — в Валиноре произошло нечто омерзительное.
Карантир так и не смог сказать кузену, как звали его — её — возлюбленного, но тот разговор он помнил так отчётливо, что мог в любую минуту снова пережить его.