Ловушка для химеры
Шрифт:
– "Занимайте позиции...
– с ироничным одобрением думал Змей, - Позиций у вас четыре: аперитив, бульон, горячее и десерт..."
Интересно, сколько аскеров прорвались в зал, пока он незаметной, бесшумной тенью скользил по парку? Но тут уже ничего не поделаешь, слабое место плана. Единственное по-настоящему слабое место. Оставалось только надеяться, что маршал с преданными учениками продержится до прибытия подкрепления в лице уже сытого, но еще вполне боеспособного оборотня.
Свалка получилась знатная. Кот вертел шпагой и время от времени посматривал на своих "детей" - а неплохо держались! Первый серьезный бой, но, кажется, из этого выпуска "отбраковки" не будет.
– Кровников своих все знают?
– негромко спросил он.
– Отслеживайте и близко не подпускайте, даже если они на нашей стороне. Слишком удобный момент, чтобы свести старые счеты.
– Какой цинизм!
– восхитилась императрица, толкая мягкий пуфик под ноги аскеру. Тот навернулся и немедленно получил рукоятью кинжала в лоб, да так, что улегся на пол без движения.
– На том стоим и не шатаемся, - фыркнул Кот.
Казалось бы, после гибели Сагриса, заговор должен захлебнуться, жрецы - отступить, а местные дворяне все, как один, выступить на стороне Регента... но, когда кажеться, нужно осенять себя кругом.
Больше половины балбесов ломились к тронам с воплем: "за Храм!", "Долой еретиков!" и "Слава Святым Древним..." и им было как-то все-равно, что напротив маршал армии, не раз спасавший империю от агрессора, а за спиной - тот самый агрессор. Храм ведь! И - хоть шенгу им на голове отковывай.
Им крупно повезло два раза: прорвались далеко не все, кто желал, а те, кто прорвался, здорово мешали друг другу. Проектировали тронный зал далеко не идиоты.
– Камни пишут?
– Обижаете?
– удивился Леф, - или шутите?
– Ни то, ни другое, - сверкнул зубами Кот, - просто занудствую.
– Ну да, самое время, - подтвердил Ласси, отправляя к предкам еще одного слишком шустрого аскера.
– Запись я первым делом активировал. А то потом, после победы, окажется, что все были на нашей стороне. Спрашивается, с кем мы тогда сражались?
– С чужими... Или с демонами, - хмыкнула Наарита, - так всегда бывает, разве нет? У меня вот тут мысль возникла, а, может быть, никаких чужих и демонов и вовсе нет?
– Только ни с кем ей не делись, - хохотнула императрица, - а то самим понадобятся... а их нет, какая досада!
– У нас уже трое ранены, легко, но двое в руку, один в ногу и теряет кровь...
Кот кивнул. Ему долгих объяснений не требовалось. На дуэли ранение в руку или в ногу означало ее прекращение и победу противника "малой кровью". В бою это была смерть, без вариантов. Затопчут и не заметят. Потеря крови - и здравствуй, Облачный Сад".
– Перегруппировываемся. Раненых назад. Верна, окажи помощь, ты ведь, кажется, неплохой целитель.
– На трон?
– опешил Конь.
– Не будь идиотом, - фыркнула Алета, - ближе, держимся! Помощь придет, мы справимся.
– Да, только сколько нас останется, - уронил Орв, ни к кому, особо, не обращаясь.
– А вот это - не важно, - крикнула Алета, жестко и хлестко, - только время имеет значение.
Келли раньше почти не доводилось работать без страховки с такой мощной и грозной силой, как сама Великая, Альсора. Примерно то же самое, что пытаться выгрести против откатной волны - она сильнее по-определению, но тебе нужно на берег и других вариантов как-то не предусмотрено, ты же не рыба.
Приходится договариваться. Но как договариваться с тем, кто просто не замечает тебя? Не потому, что высокомерный засранец... Просто масштабы несопоставимы. Даже скорость восприятия у них с рекой оказалась разной. Келли чут не взвыла от отчаяния - друзья и муж умирали, своими жизнями покупая ей время, а она даже не понимала, с чего начать. Не учили такому в Школе, ведьм уровня Келли давно не рождалось в мире.
Но если... если говорить не получается, то, может быть, написать? Есть ведь язык, который с гарантией поймет Альсора. И она этот язык отлично знает - язык творения. Язык мира изначального.
Ну, отлично - это Кел, положим, себе польстила - никто кроме Богов не знает языка творения. Но все известные руны известны и ей. Кел азартно улыбнулась и острым краем камня вывела на прибрежной, уже оттаявшей песчаной полосе: мир, друг, помощь...
Какое-то время ничего не менялось. Потом в сухой, еще прошлогодней, рыжей траве зашуршал ветер. Это могло быть случаностью, но то, что вода, походя, слизнула руны, случайностью не было.
На руку Кел, хлопнув крыльями, упала небольшая серая сова. Моргнула круглыми глазами. И спросила... совершенно по-человечески, спокойно:
– Что случилось, сестра?
– Сестра, - немного растерялась Келли, - вы - Великая?
Сова хихикнула:
– Хоть горшком зовите, только в печке не томите. Можно и Великой. Мне все равно, как меня называют те, кто не способен услышать. Приходите. Уходите... Если бы еще своей падалью мою воду не пачкали, совсем бы хорошо было.
– Падалью?
– уцепилась Кел, - ты имеешь в виду... Ну, наверное, да. Мы, люди, грязнули. Рыбу чистим, потроха кидаем.
Сова грозно встопорщила перья и щелкнула клювом:
– Рыба... Рыбы - это мои дети. И с их потрохами я знаю, что делать. Они - хорошая пища для других детей. Мне не нравится ваша падаль...
– Утопленники, что-ли?
– изумилась Кел, - но разве их так много?
– В низине стоит уродливое строение. Каждую ночь в нем открывается люк и мне приходится принимать вашу падаль. И тащить, тащить, тащить... Иногда - далеко. А это не слишком приятно, знаешь ли, сестра.
– Да уж, - Келли передернуло, - Но что за здание? Ты имеешь в виду тюрьму? Или больницу?