Лучший роддом на Мертвой улице
Шрифт:
Парни потупили взор, стараясь изобразить на лице подобие раскаяния. Владыке этого было недостаточно. Он еще раз сверкнул ненавидящими мутно-желтыми глазами. Мысли о душе настолько громко пульсировали в мозгу, что, казалось, о них уже знали все. "Нет, я так больше не могу!" – подумал раздраженный Владыка. Он целеустремленно направился в сторону душевой. Лениво обернувшись, Грегори приказал троице оставаться на месте.
***
Свет на секунду озарил темно-бордовый кафель на полу. Он не очень нравился Хозяину. Даже непонятно, чем он думал, когда просил сущностей постелить его. Цвет был настолько уродливым,
***
Так было не всегда. Кажется, что всего лишь год назад у Владыки не было никаких предрассудков об омовении частей тела в ярких лучах. А вот страх носить вязаные вещи у него сформировался ещё в детстве. Так в чём же была проблема? Ванная комната – место, где Владыка мог расслабиться. Там ему не нужно строить из себя грозного. В комнате без света никому не было дела до его колючей груди. Он не мог увидеть в темноте, насколько выступает живот, какой цвет имеет его кожа, сколько на теле пятен.
Конечно, собственная внешность не настолько сильно интересовала Грегори, чтобы иметь комплексы на этой почве. Он любил темноту за то, что именно в ней мог побыть самим собой. Здесь, в темной и влажной среде, он мило флиртовал с невидимыми развратными подружками, хлопал по плечу выдуманных друзей. Он представлял, как захватит мир. Что при его правлении на земле станет больше секса. Люди будут сношаться на каждом углу, открывая для себя такие позы, которые нельзя подсмотреть в развратных книжках. Никаких концов света! Одна похоть. Только из-за неё стоит возрождаться на тот странный свет, придумывать коварные планы, подталкивать людей к неизбежному.
Если побыть в этой комнате немного, привыкнув к темноте, можно увидеть, как губы Владыки растягивает в кривой улыбочке. Он мог часами возлежать в воде, не боясь потушить адское пламя, горевшее в груди. Хозяин жил в своем мире. Таком выдуманном и притягательном. Здесь все были разными, но одинаково испорченными. Наспех промокнув торс зеленым полотенцем с розочкой, Грегори поспешил к ребятам. Он оставлял на полу мокрые следы, которые растекались прозрачными лужицами, стремясь поглотить всё вокруг.
Грегори неспешно подошел к гранитному стулу и умостил порозовевшие ягодицы на холодную каменную поверхность. Местами были видны следы разрушения гранита, но Хозяин не собирался менять привычку. Наоборот – он становился зависимым от неё. Если раньше Грегори позволял себе обнажиться только наедине, то сегодня ему захотелось продемонстрировать тело окружающим. Новые эмоции были настолько будоражащими, что тело хозяина моментально среагировало, налив плоть пульсирующей кровью.
***
Повидавшие разных извращений прислужники были не настолько шокированными, как того хотел Владыка, но скрыть смущение во взгляде не смогли. Они поглядывали на половой член, время от времени переводя взгляд на подернутые дымкой глаза. "Неужели мы заслужили настолько жестокое наказание», – подумал Жуль. Он ещё не имел подобного опыта, как и большого желания его приобретать. Сэта заводили мысли об играх с Владыкой. Единственное, что его смущало – отсутствие возможности побыть сегодня доминантом. Сэт не сомневался, что сейчас никому не удастся
– Сегодня обойдемся без этого, – сказал Хозяин. Он был рад произведенным эффектом, но не собирался вступать в связь с волосатыми слугами. На колено Грегори легли две лысые лапки, послышалось отчётливое мяуканье. Саманта спрашивала разрешения у Владыки взобраться на его колени. Грегори любил животных, но только тех, которые не имели густой шерсти. Если быть честным, то любая шерсть не устраивала Хозяина. Он испытывал неприязнь, когда видел пушистиков. Одно представление о том, что ему придется тискать пушистое существо, вытаскивали из нутра настолько неприятные эмоции, что даже ношение свитера не вызывало такой неприязни.
***
– Я хотел поговорить о перерождении! – громыхнул Грегори.
– Мы тоже, – ответил Сэт. – Только я не понимаю, какой прок от баб?
– Что ж, женщины – противоречивые существа, но они способны производить то, что мне нужно.
– Молоко? – спросил Сэт.
– Нет, – засмеялся Грегори. – Захватывать мир с помощью молока я не собирался. Правда, ты близок к истине, как никогда. Мне нужно немного младенцев. Мелких, кричащих существ.
– Чтобы получить визгливого младенца, вам не обязательно налаживать контакт с его производителем, – ответил Сэт.
– Обязательно, мой женоненавистник. Переродиться, используя повзрослевшего ребенка, как ты уже понял, не получится. Конечно, подселение произойдет, но выгнать из дитя беса сможет любой священник. Меня это не устраивает. К тому же, маленькое неподготовленное тельце обычно может принять только слабого духа. Вселившись в ребенка, я способен убить его в ту же секунду. А это, мои дорогие, не входит в планы вашего Повелителя. Я намерен взращиваться в теле на протяжении годов, перестраивая тем временем мир под себя. Получить дитя, которое ещё ни разу не дышало мирским воздухом, можно только во время его рождения. Именно для этого мне нужен Рик.
– Он родит для вас дитя? – испуганно переспросил Жуль.
– Твоя глупость не имеет границ! – возмутился Владыка.
– Это был бы незабываемый опыт, – развеселился Рик.
***
Грегори прикрыл свои сникшие чресла любимой кошкой. Одеваться он был не намерен, так как хотел быстрее поделиться затеей с помощниками. Кошка уютно свернулась калачиком в области живота. Она довольно заурчала, заставляя хозяйский орган снова увеличиться в размерах. Приятные ощущения отвлекали Грегори от темы разговора. Он собрался с силами и продолжил свое повествование.
– Итак, роженицы и их новорожденные дети. Нам нужны они. Чтобы ребёнок стал подходящим сосудом для моего пребывания, он должен быть отмечен во время рождения. Если контакт произойдет хотя бы на минуту позже, ничего не получится. Так как я не могу переродиться без вашей помощи, я попрошу о ней еще раз. Дорогой Рик, я знаю, что тебе под силу справиться с моим заданием. Именно ты будешь ответственным за налаживание своевременного контакта.
– Как он это сделает? – скептично поинтересовался Сэт. – Будет трогать беременных? В этом есть что-то возбуждающее.