Лунный череп
Шрифт:
Лаутерс скривился.
– Какого хрена тебе надо?
– Поговорить. Нет ведь ничего особенного в беседе двух старых друзей?
Шериф попытался сесть, но в голове словно застучал отбойный молоток.
В углу горела масляная лампа.
За окном уже было темно.
Господи, и сколько он вот так валяется? Несколько часов?
Последнее, что Лаутерс помнил, была стычка с Лонгтри.
– И о чём ты хочешь поговорить?
– пробурчал Лаутерс.
Мейхью был очень серьёзен, даже немного напуган.
– Об убийствах.
– Ничего нового я тебе не скажу.
– Произошло уже семь убийств, шериф. Семь.
Лаутерс протёр глаза.
– Я знаю.
– Те люди...
– Я знаю.
– Нас осталось только трое, - отчаянно прошептал Мейхью.
– Говори тише.
Мейхью весь дрожал.
– То существо не остановится, пока мы все не умрём.
– Хватит, Дьюи.
– Сегодня ночью оно придёт или за мной, или за тобой, или за...
– Хватит, - резко перебил шериф Мейхью.
– Держи рот на замке. И, если ты меня ослушаешься, я сам тебя прибью.
– 5-
Лонгтри выехал на холмы, лишь смутно представляя по рассказам заместителя шерифа Боуса, куда ехать и где найти ближайшую стоянку Черноногих.
Ветер уже сутки как стих, и температура поднялась выше нуля.
Лонгтри приходилось и раньше через такое проходить в Монтане и Вайоминге.
Метели и ледяные ветра, затем следует краткая оттепель, и всё превращается в слякоть, которая уже через неделю замерзает в ледяную корку с очередным падением температуры.
Местность у подножья гор Тоббако Рут позади Волчьей Бухты была прекрасна.
Низкорослый щетинистый кедр на открытых склонах уступил место снежным пикам со спутанным валежником и густыми полосами сосен и елей.
Над лесом возвышались горы - гигантские, бесплодные и величественные.
И опасные.
И такой была вся местность. Перед человеком открывались невообразимо прекрасные виды, но реальность была отрезвляющей.
В этих местах часто случались оползни.
Вьюги налетали без предупреждения.
Морозные ветры появлялись из ниоткуда.
Вокруг рыскали стаи голодных волков.
Хищные гризли, озабоченные тем, чтобы перед спячкой запастись большим количеством жира и мяса.
А ещё это был дом индейцев из племени Черноногих - по мнению большинства, самого кровожадного народа в регионе Верхней Миссури.
Поднявшись на хребет, Лонгтри увидел лагерь.
Вероятно, они уже видели, как он приближается.
– 6-
Лонгтри беспрепятственно въехал в лагерь. Только псы лаяли на него с двух сторон.
Лагерь состоял из двенадцати хижин, обтянутых шкурами буйволов. Большинство шкур были расписаны геометрическими фигурами и гигантскими изображениями птиц и животных.
Несколько обветренных лиц высунулись из-за шкур и спрятались обратно.
У большого пылающего костра кругом сидели около двадцати человек.
Лонгтри спешился и привязал коня к сосне.
Он осторожно приблизился к группе индейцев, давая им понять, что не представляет для них опасности.
Индейцы, казалось, намеренно игнорировали его присутствие.
Они продолжали сидеть, одетые в шапки из бизоньих шкур и в накидки из тех же шкур мехом внутрь.
На нескольких индейцах были пальто с капюшонами из Гудзонова залива и тяжёлые мокасины.
Большинство женщин были одеты точно так же: в широкие накидки и купленные плащи, скрывающие простые, ничем не украшенные платья.
Из меховых складок их одежд высовывали головы младенцы.
Несколько женщин заботились о более старших детях.
Лонгтри попытался начать разговор на языке жестов и на примитивном подобии алгонкинского языка Черноногих, которые он выучил много лет назад.
Никто даже не обратил внимания.
Наконец, к нему приблизилась женщина в накидке из шкуры бизона длиной до колена и в кожаных мокасинах и остановилась в метре от Лонгтри.
Она была прекрасна дикой, природной красотой.
У неё были огромные карие глаза, высокие скулы, полные губы и блестящая кожа.
От неё шли волны примитивной, необузданной сексуальности, которую так редко встретишь у белых женщин.
При одном взгляде на неё Лонгтри понял, что она была такой же выносливой, как и любой мужчина.
– Я - Смеющаяся Луна, дочь Герберта Бешеного Хвоста. Что тебе здесь надо?
– спросила она на идеальном английском.
Лонгтри кашлянул.
– Мне нужна помощь. Я хочу поговорить с вождём племени.
Лонгтри знал, что у такого маленького поселения будет только один вождь.
У больших племён могло быть несколько вождей, но всё равно лишь одного избирали главой совета племени.
Многие белые считали, что вождь - это нечто вроде главнокомандующего в племени, но это было не так.
Его ранг имел не самое важное значение.
Черноногие были демократичны, и все важные решение принимались на совете племени с участием вождя.
Большинство вождей были главами охотничьих групп - основной политической единицы культуры Черноногих.
– Кто ты?
– спросила она.
– Джо Лонгтри. Федеральный маршал.
– Я спрошу у Герберта Бешеного Хвоста, станет ли он с тобой говорить.
Лонгтри остался стоять, а женщина нырнула в хижину.
Эта хижина была больше остальных, и шкура на ней была разрисована ярко-красными изображениями волков.