Лунный череп
Шрифт:
– Да оно уже никому ничего не сделает, - ответил один из стрелков.
– И вправду, помощник, оно...
Чудовище вскочило на ноги.
Двоим оно вспороло животы, а третьему и четвёртому разорвало глотки.
Воздух наполнился кровью, вылетевшими внутренностями и криками агонии. Безликий схватил пятого мужчину и забросил его винтовку на крышу дома.
Древняя стратегия. Прекрасная стратегия.
Он держал пятого мужчину перед собой, как щит, зная, что эти людишки со своей безудержной сентиментальностью не станут стрелять. Так и случилось.
– Не стрелять!
– приказал Боус.
Теперь в его отряде осталось всего трое.
Остальные жители отбежали подальше от голодного зверя и хорошо спрятались.
«Я же говорил им не подходить так близко. Господи, я же просил их...»
Отряд был убит.
Четверо мужчин лежали на земле со вспоротыми животами, и их кишки разлетелись по всей улице.
Оставшихся в живых тошнило.
Монстр снова направился к дверям похоронного бюро.
Он скользнул внутрь, затаскивая с собой и пятого мужчину.
– Это мой брат!
– закричал кто-то.
– Господи, он забрал с собой моего брата!
Но это длилось недолго.
Когда оставшиеся стрелки и несколько любопытных граждан потихоньку направились к бюро Спенс, раздался грохот и взрыв, и в людей полетели осколки стекла.
А вместе с ними вылетело и сломанное тело пятого мужчины.
Боус склонился над ним.
– Мёртв, - пробормотал он.
Шея мужчины была сломана, причём, скорей всего, ещё до того, как его швырнули в окно.
У монстра не было времени калечить мужчину, но он всё же убил его
ради того, чтобы себя показать.
– Вперёд, - махнул Боус рукой.
С тремя мужчинами, прикрывающими его спину, он ворвался внутрь похоронного бюро.
– 19-
Пэрри приехал одним из последних.
Он сделал для раненых всё, что мог, хотя над многими уже можно было читать молитвы.
Когда он приехал, большинство были уже мертвы.
Его мозг смертельно устал и был разодран в мелкие клочья всеми этими убийствами, трупами и кровью. Доктор вошёл внутрь бюро Спенс и осмотрел побоище.
Если бы через дом пронёсся ураган, он и то выглядел бы целее.
Шкафчики разломаны, химикаты разлиты.
Баки опрокинуты.
От стен остались лишь развалины после прошедшего сквозь них чудовища.
И вперемешку с этим мусором были разбросаны останки Вайноны Спенс.
Господи...
Пэрри вспомнил о Мэрион наверху.
Сжав зубы и держась рукой за поясницу, он двинулся по лестнице.
Он поднимался по скрипящим узким ступеням в квартиру на втором этаже, пропахшую ладаном и древесным дымом.
Но всё это перебивал тошнотворный, насыщенный запах сирени, словно Вайнона регулярно и обильно разбрызгивала в помещении духи.
Мэрион он нашёл быстро.
Ему потребовался один лишь взгляд, чтобы понять, что она мертва уже долгие-долгие годы.
Её кожа была грубой, шелушащейся и серой, как цемент.
Губы почернели и сморщились.
Глаза запали и превратились в тёмные, голодные ямы.
Пальцы превратились в обтянутые кожей палочки.
Вайнона забальзамировала её, превратила свою любимую в мумию, за которой смогла долгие годы ухаживать.
Пэрри, рыдая, спустился вниз.
– Вайнона, девочка, - бормотал он.
– Боже мой, что же с тобой случилось?
Местные, как пиявки, присосутся к этим новостям и будут только рады посплетничать.
Отец Вайноны был хорошим человеком, и Пэрри знал, что глубоко в душе Вайнона тоже была хорошей.
Да, у неё в комнате лежит тело.
Но она же никому не причинила вреда.
Не оклеветала ни единой души.
Пэрри поджёг масляную лампу и подождал, пока она разгорится.
А затем швырнул её о стену.
Пламя охватило комнату, а затем и весь дом.
Отлично.
Волчья Бухта давно нуждалась в очистительном пламени.
– 20-
После этого Пэрри отправился к Клауссену.
С этим человеком происходило что-то опасное.
У Пэрри с собой был шприц с морфином.
И на этот раз доктор нёс его не для себя (он и так уже вколол себе дозу и сейчас плавал в море экстаза), а для сумасшедшего, бывшего некогда преподобным.
Сумасшедшего, который теперь считает себя языческим жрецом нового - хотя нет, старого - нечестивого культа.
Голова Пэрри была как в тумане, но у него был долг, и он его выполнит.
Из города доносились крики и выстрелы.
Он не стал обращать на них внимания и поднялся по ступеням.
Внутри Пэрри остановился.
В воздухе стоял неприятный запах.
И этот запах словно говорил доктору бежать отсюда, пока у него хватит дыхания.
– Клауссен?
– позвал он.
– Вы здесь?
– Чудовище, - произнёс из темноты голос.
– Чудовище.
Пэрри пошёл на голос и нашёл ссутулившегося на скамье преподобного.
Он был бледен, лицо покрывали бисеринки пота.
И выглядел ужасно.
– Клауссен, вы в порядке?
Преподобный улыбнулся. Из угла рта стекала слюна.
– Он вернулся. Я знал, что он вернётся.
В церкви было темно; лишь несколько лучей солнца проходили внутрь через витражи.
Плотные, густые пылинки танцевали в полосках света.