Люби, Рапунцель
Шрифт:
– Спасибо, – не переставая радушно лыбиться, откликнулась она и сделала малюсенький шажочек назад. Со стороны могло показаться, что ее тело лишь слегка качнулось.
Обнаженная спина прижалась к спине опирающегося на стену Якова. Кожа переняла его тепло. Ярость, зреющая внутри и так и подмывающая вломить Потцеву промеж глаз или между ног, умиротворенно утихла. Соприкосновение их тел как будто убаюкало ее отвратительные мысли, жуткие стремления и злобные позывы.
Телефон в ее сумочке завибрировал, предупреждая о новом сообщении. А затем еще раз. Однако Даня проигнорировала его. Все ее
Даня сильнее вжалась в спину Якова и секундой позже почувствовала, как его вялая рука легла на ее талию и бессильно соскользнула на обнаженную часть бедра, едва не нырнув ниже за оттопыренную ткань. Потцев эти манипуляции не заметил. А Даня избавляться от руки Якова не стала, хотя та сползла уже на довольно опасную позицию. Все потому, что ничего эротичного в этом не было: обессиленный Левицкий просто пытался тактильно удостовериться, что она рядом, и таким образом поддержать собственную успокоенность. А уж до чего там дотянулась его рука – до того и дотянулась. В данный момент для Дани это не имело особого значения. Ведь прикосновения Якова не вызывали у нее неприязни.
– Спасибо, конечно, за комплимент. – Она качнулась в сторону, рука Якова скользнула еще ниже по ее бедру. – Но вы мне льстите, Роман Тимурович. На сегодняшнем вечере много прекрасных девушек в куда более интересных нарядах. Не мне тягаться с этими барышнями. Я лишь займу скромненькое место рядом с моим подопечным.
– Вам бы посмотреть на себя с моей стороны, – мяукающими интонациями предложил Потцев. – Увидели бы, насколько вы великолепны.
«Я ему руку отгрызу. – Даня кокетливо захлопала ресничками. – Или нос. Чем тыкнет в нашу сторону, то и отгрызу».
– Ну что? Продолжим нашу занимательнейшую беседу? – Брови мужчины многообещающе дернулись.
– Всенепременно. Я согласна. – Яков за спиной девушки завозился, с трудом повернулся и навалился на нее, уткнувшись лицом в ее затылок. – Если вы договоритесь с Севастьяновым Владимиром Валерьевичем.
– Насчет чего договорюсь? – Потцев поумерил пыл и, судя по настороженному виду, решил включить мозги.
– Насчет очередности наших бесед. – Даня помахала в воздухе заранее выуженным из сумочки телефоном. Другую руку завела назад и придержала Якова под бок. – Владимир Валерьевич интересуется, когда же наконец мы – я и мой подопечный – выполним заранее данное обещание и пообщаемся с ним лично. Хотя, возможно, он позволит нам прежде пообщаться свами?
В голове Дани так и стояла картинка того, как рьяно преследующий ее Потцев отшатнулся и нырнул в толпу, как только увидел, в чьих объятиях она нечаянно очутилась. Владимир повергал его в трепет. Может, уважением это назвать нельзя было, но опасливость или, пожалуй, даже страх Севастьянов у Потцева точно вызывал.
«Они из разных команд, – внутренне Даня почти злорадствовала. – Куда этим неженкам до Владимира. Один взгляд, и они запищат. Это вам не блестками щеки намазывать!»
– Так, значит, вами обоими заинтересовался Севастьянов? – несколько приуныв, спросил Потцев. Жадные лапки, недавно с вожделением тянущиеся к беззащитным, как он полагал, овечкам, ныне безвольно провисли вдоль туловища.
– Понятия не имею, – жизнерадостно отозвалась Даня, чувствуя, как от порывов теплого дыхания Якова колыхаются выбившиеся из прически прядки на затылке. – Но нам бы очень хотелось произвести приятное впечатление на него. Впрочем, как и на вас. И как же мы поступим? Пожалуйста, договоритесь с Владимиром Валерьевичем. А то, прошу прощения, но разорваться между вами у нас не получится. Искренне сожалею.
– Да что уж там. – Потцев с опаской уставился на телефон в ее руке, будто ожидая, что из маленького экрана вот-вот вылезет сам Владимир Севастьянов и вперится в него убийственно презрительным взглядом. – Как же жаль, что он первым зарезервировал вас обоих в свое общество на целый вечер. – Вздох сожаления. – Но что поделать…
– Ох, еще сообщение. – Даня дернулась и улыбнулась шире, хотя никакой вибрации не было – мобильный молчал.
Но Потцев на блеф купился. Он сглотнул и попятился.
– Заждался вас, похоже. Не буду задерживать. И, пожалуй, не стоит рассказывать ему, как мы тут с вами козни против него строили. Точнее, про очередность эту. Да, Даниэла Арсеньевна? – Мужчина сдавленно хихикнул. – А то обидится. А мы с ним коллеги, как-никак. Надолго…
Последние фразы доносились уже из коридора. Потцев стремительно уносил ноги.
«Трус бесхребетный, – мысленно фыркнула Даня. – Хотя бы попробовал пораскинуть мозгами и додуматься спросить, откуда у Владимира мой номер телефона. Или именно это его и напугало больше всего? Что я за один вечер взяла и окрутила «коршуна» из их жюри? Да просто вы, напомаженные дурни, и в подметки Владимиру не годитесь! Разве стал бы он, пользуясь положением, человека к стене прижимать и похоть удовлетворять? Ни черта!»
– Ты. – Даня, больше не церемонясь, отпихнула от себя Якова. – Какого лешего с этим извращенцем пошел?! Я же предупреждала!
– Все нормально, – глухо отозвался он, неловко подпирая стену плечом.
– Врешь. – Она впилась пальцами в его подбородок и приподняла голову, вглядываясь в лицо. – Ты вообще еле стоишь. Выпил тот коктейль, да?
Яков заморгал. Совсем бледный, только на щечках виднелись розоватые пятнышки. А еще он был до невозможности расслаблен.
– Так значит, от алкоголя ты силы теряешь? – Даня злобно усмехнулась. – Смотри, даже отмахнуться не способен. Никакого сопротивления. И это всего через каких-то пять минут? Слабак беспомощный. Зачем пил, спрашиваю?
– Разозлила…
– А?
– Ты меня разозлила. – Языком Яков тоже ворочал с трудом. Вместо этого в розоватые губы периодически впивались белые зубки. Он кротко покусывал нижнюю губу и обиженно таращился на нее. Точно надувшийся ребенок.
Сравнение навело ее на нужную мысль.
– Причина в том, что я тебя маленьким назвала? – догадалась она. – Назло сделал?
– Ты же выпила…
– Случайно, мелочь ты недотисканная! И обрати внимание: у меня ни в одном глазу. Не пробрало меня! А ты по своей воле выдул целый бокал! Реально веришь, что такой поступок тебя взрослым делает? Так вот, открою тебе истину: ни хрена. Дитя ты и дитя. А теперь еще и беспомощный как котенок! Делай с тобой, что угодно!