Люби, Рапунцель
Шрифт:
Очень эротично.
До мурашек.
– Кукушечки, бамбинки! – Фаниль интенсивно махал им обеими руками с другого конца зала. – Я вас обыскался. Что делаете? Ссоритесь? Ай-ай, проказничать еще рано. Яшенька, тебя Глебушек-воробушек зовет. У наших обожа-а-а-аемых, – он потянул слог подольше, воровато оглянувшись, вдруг кто подслушивает, – организаторов к тебе есть вопросы. Видимо, снова хотят твоим обществом насладиться. Данечка, а ты со мной. Пойдем умнем сладостей!
«Вовремя заявился, – порадовалась Даня. – А то как-то неловко получилось. Что-то меня сорвало».
– Иду. – Яков направился к Фанилю, но, поравнявшись с девушкой, тихонько пихнул ее плечом. – Повторю для закрепления: я тебе не младший братик. Мы на равных с тобой. И только попробуй мне еще раз посочувствовать.
– И что тогда? – Смолчать не получилось. Так и засвербило спросить. – Отшлепаешь?
Правый уголок губ Якова дернулся.
Ухмыльнуться хотел?
Пока звук шагов Левицкого не перекрыла музыка, доносящаяся из основного зала, Даня продолжала стоять и бессмысленно пялиться в стену.
«Какая же идиотка. Я бы взбесилась, посмей кто-нибудь меня пожалеть. И тут же поступаю также. Еще легко отделалась».
– Поссорились?
Даня вздрогнула. Пенистый хохолок Фаниля выполз из-под ее руки раньше самого владельца. Любознательные глазки дизайнера сверкали, выдавая неуемную жажду познаний.
– Чуть-чуть. – Она съежилась под оставленным ей пиджаком, который все еще хранил тепло Якова. – Но я сама виновата. Посмела недооценивать его. Хотя злилась бы жутко, если бы также недооценивали меня.
– Гордость, – понимающе мурлыкнул Фаниль.
– Или упрямство. – Даня аккуратно потерла глаза. – Так что там на очереди? Сладости? Я бы сок выпила.
– Хочешь ананасовый? – оживился Фаниль. – Я там обнаружил замечательнейший ананасовый сок. Идем, идем же!
Даня позволила протащить себя через все помещение, а затем у стены общего зала. Праздник был в самом разгаре.
– И как тебе спонсоры? – Девушке пришлось повысить голос, чтобы перекричать музыку. Они прошли рядом с одной из колонок.
– Мы чудно пообщались, бамбинка. – Фаниль вытянул ее из толпы и повел между столами. – Наша Принцессочка так размягчила их, что хоть сразу мни и лепи. Прелесть.
– Может, вы с ним и вполне успешно поворковали с организаторами. – Даня придержала подол и пиджак и проскользнула между двумя мило беседующими компаниями. – Но это вовсе не значит, что теперь можно расслабиться и пустить все на самотек. Хорошие взаимоотношения – это даже не полдела. Способность пострелять глазкам – еще не победа.
– Фу-фу, зануда, бамбинка. – Фаниль остановился и, изящно выгнувшись, мягко хлопнул по ее губам двумя сложенными вместе пальцами. – Суровый менеджер. И на празднике не позволит расслабиться. Не беспокойся, моя радость. Мне это прекрасно известно. Подожди совсем немного и увидишь, что я – не только роскошная конфетка в роковой обертке, обожающая потрещать, но и вдохновленный творец чудес, еле сдерживающий себя от новых свершений.
– Охотно верю. – Даня постучала кулачком по локтю дизайнера. Изливая на нее свою вдохновенную тираду, он снова вздернул руку вверх, будто взывая к небесам. А кому-то ведь нужно было возвращать его обратно на грешную землю.
– Однако хочу предупредить. – Фаниль прошмыгнул поближе к Дане и обнял ее за плечи. – Лубякин выглядит наиболее расслабленным из всех, но на самом деле подмечает все детали.
«Рыбка-ёжик». – В голове сразу же всплыло данное Яковом прозвище.
– К счастью, это касается только работы и творческого процесса. В остальном он как наивный хомячок, – продолжал разглагольствовать Фаниль. – А вот Гружина сложно заинтересовать.
«Попугайчик корелла».
– Гружин кажется ведомым, потому что гусеночком следует за Лубякиным и Потцевым и участвует в их развлечениях, а также восхищается тем, чем восхищаются они. Но это вслух и на публику. По результатам же выдает собственное мнение, которое часто идет вразрез с тем, о чем он пел ранее.
– Неплохой объем сведений, – оценила Даня. – Думала, ты только сегодня с ними познакомился.
– Так и есть. – Фаниль самодовольно улыбнулся. – Но как же я буду играться с мужчинками, которых прежде досконально не исследую от потненькой макушки до пахучих носочков? В общем, поспрашивал малость у знакомых, да и в узких кругах эти господа очень даже известны. И, кстати, Потцева остерегайся. Любит все прелестное. А щупательная активность развита на высшем уровне!
– Кто бы говорил, – хмыкнула Даня.
– Мне можно! – Фаниль выпятил грудь. – Все прелестные места бамбинок только для меня!
– Да-да. – Протестовать тут точно было бесполезно.
– В любом случае они постелятся к ногам Якова мягкой подстилочкой. – Блаженное выражение лица Фаниля в один миг стало озабоченным. – Но есть проблемка. Серый жеребец у нас только очаровательный и жутко солидный Владимир Севастьянов.
– Может, ты хотел сказать «темная лошадка»? – давясь смешком, предположила Даня. – Или «серый кардинал»?
– Нет, бамбинка. Именно… жеребец. – Фаниль горестно вздохнул. – Не знаю о нем ничегошеньки. Его появление в жюри для меня полная неожиданность. А еще, по-моему, он не запал на нашу Принцессочку!
– Не вижу проблемы. Вот и возможность для Якова показать, что он не просто смазливая пустышка. – Даня пожала плечами.
– Но ты-то знаешь, что он не пустышка!
– Я – да. А другие не знают. И да, подтверждаю, Владимира хлопаньем ресничек не проймешь.
– О-о-о… – У Фаниля от любопытства вытянулось лицо. – Влади-и-и-имир? Только по имени зовешь? Твой знакомый, о, моя роковая бамбинка? Знаешь, как он на тебя зыркал!..