Люби, Рапунцель
Шрифт:
– Точно. – Регина, довольно улыбаясь, хлопнула кулаком по своей ладони. При этом сдвигаться с насиженного места явно не собиралась. – Солнышко возьмет на себя ответственность.
– А? Да ни за что! – всполошилась Даня. – Я вовсе не это имела в виду. Просто хотела объяснить, почему на меня бесполезно что-то вешать! – Она задергалась, стараясь дотянуться до мучительницы хотя бы пяткой. – Слезь!
– Ох, милаш, милаш. – Регина заботливо погладила ее по макушке. – Знаю, ты умница. Но даже у умниц когда-нибудь начинает рушиться привычный уклад. Приходят эмоции, с которыми сложно совладать.
– Я могу совладать с эмоциями, – заартачилась Даня. Правда сопротивление оказывать уже прекратила. Только и делала, что лежала на мате да сердито сопела.
– Верю. – И снова порция ласки. Регина взлохматила ее волосы. – Ты серьезная, сдержанная и ответственная девушка. И очень недоверчивая, признай.
– Бур-бур-бур. – Даня шмыгнула носом и отвернулась.
– Он ведь вызывает у тебя какие-то особые эмоции, да?
Замотать головой было куда проще, чем пуститься в обличающие убеждения.
Регина в ответ хмыкнула.
– Эй, Данюш, скажи-ка, вы виделись с ним утром? После всего?
Болтать на эту тему не хотелось. Аж в дрожь бросало. Но от разговора, видимо, уже не отвертеться.
– Виделись. – Даня постаралась, чтобы красочные картинки утренней сцены не затопили сознание.
– Что он сказал?
– Ничего такого. – Еще одна попытка пошевелиться, однако Регина по-прежнему была начеку.
– А что сделал?
– Ничего.
– Говори правду, маленькая моя. – Регина, посмеиваясь, принялась играться с девичьими волосами: слегка тянула, строила из них рожки инопланетянина, сжимала в кулачках, создавая детские хвостики. – Региночку не обманешь. И не скинешь с расчетов. Короче, я наглая прилипала, лапуля. – Она нагнулась и обняла Даню за шею. – Давай, рассказывай.
– Поцеловал. – Слова с трудом слетали с языка. – Он меня снова поцеловал.
– Снова? – Сама Регина не особо удерживала эмоции при себе. – Кхем… И ты решила, что вина полностью лежит на тебе? Боишься, что принудила его?
– Да, винова… ух. – Даня закряхтела, потому что чужие руки сжали ее сильнее, слегка удушая.
– Нелюдимая и неласковая умничка. Довольно убиваться. Считаешь, что заставила его, не дала выбора, прижала к стенке? Но подумай, как он поступил поутру? Проклинал тебя? Обвинял? Нет. Он поцеловал тебя. И неужели действительно веришь, что даже в том беспомощном состоянии, в котором он вчера пребывал, Яша не сумел бы показать, что не хочет этого? Уверена, абсолютно все было по обоюдному согласию. По пьяному, но обоюдному.
– Неправда. – Даня с удивлением услышала в собственных интонациях нотки нытья.
Никогда за ней не водилось такой пакости. Сильная и ледяная Даниэла Шацкая. А эта ноющая размазня – не она.
– А ты когда-нибудь влюблялась, а, ледышечка? – Регина осторожно побарабанила пальцами по ее лбу.
– Никогда. И не собираюсь. От этого никакой пользы.
– Кто ж тебя спрашивать будет! Ты думаешь о нем?
– Нет!
– А если честно?
– Не думаю!
– Врушка, лгунишка. – Регина покачалась на ней, как на игрушечной лошадке. – Ну?
– Нет!
– Да?
– Нет!!
– Да?!
– Сказала же, нет!
– А если, да?!
– Грр!.. – Даня и в самом деле рыкнула. – Да, да, да! Признаю! Думаю о нем слишком часто. Как разговаривает, как выглядит, как пакостит! Даже как изгибается в танце!
– Значит, он – твоя первая любовь?
– Что? Нет… Нет… – Мурашки побежали по всему телу. Даня царапнула ногтями мат. – Какая же глупость.
– Ты сама сказала, что раньше никогда не влюблялась, – резонно заметила Регина, вновь переходя с «кнута» на «пряник», а точнее, на поглаживания и игры с девичьими волосами. – Что ж ты за упрямица такая? Все выпытывать надо!
– Что это за выражение – «первая любовь»? Больше на детскую игру походит. Глупости. Такими вещами, как первая любовь, следует баловаться в школе или в университете. В тот период, когда уровень ответственности ничтожно мал. А сейчас это не мое, не для меня. Я – взрослая женщина с пресловутой взрослой ответственностью. Та, что сравнивает ценники и идет в другой магазин, где йогурты продаются по акции. Та, что следит за правильностью начисления коммунальных платежей, чтобы не переплачивать. Та, что обязана сохранить нормальный уровень жизни для детей. Мне не до воздушных мечтаний о незрелой влюбленности.
– Одно другому не мешает. – Регина слезла с нее и помогла встать. А потом ласково погладила по щеке. – Бояться нормально. Но и предаваться чувствам – не зазорно. Любви все возрасты покорны. Есть мораль, сдерживающая безнравственность. Но разве существуют правила для любви? Чистой любовь делают сами люди. Жизнь одна. Проживи ее с тем, кого желают твои душа, сердце и тело. Прислушивайся к этой триаде. И тогда будешь счастлива.
Глава 19. Солнышко в здании
Утро только вступило в свои права, а Даня уже совершенно выбилась из сил. Как же просто, оказывается, жилось раньше. Четкие цели и минимально возможная трата эмоций. Прямой путь позволял видеть препятствия заранее, а от трудностей избавляло хладнокровие, выработанное за годы одиночества. А теперь добавились бесполезные переживания, и вот результат – она выжата и перемолота. Превратилась в рохлю и, пожалуй, плаксу.
Даня глубоко вдохнула в себя прохладный воздух подъезда. Похоже, совсем недавно где-то на верхних этажах успели покурить. Терпкая вонь царапнула полость носа.
Ступенька за ступенькой. Она, не торопясь, продвигалась к двери собственной квартиры. Регина, несмотря на громогласные протесты, снабдила ее теплыми брюками и кофтой, заставила переодеться в шерстяные колготки и выдала белую шапку с пурпурным помпоном. На вежливый Данин отказ отреагировала бурно и передала красноречивое послание от мата, якобы вновь приглашающего девушку уткнуться в него личиком. Сомнений в том, что Регина не постесняется снова применить парочку боевых приемов, не было. Даня покорно приняла подарок и ныне без особого восторга рассматривала шапку, которую несла в руке.