Люби, Рапунцель
Шрифт:
?
– В прихожей остался еще один пакет. – Яков, казалось, был доволен реакцией Лёли. – Там маска и еще несколько деталей. Сейчас принесу.
Он направился к выходу из комнаты и скрылся в коридоре.
– Я помогу. – Даня вскочила с дивана. – А вы проверьте, подходит ли костюм и нужно ли вносить коррективы.
– Я тоже помогу. – Кира двинулся было за ней, но тут Гера вцепился в его рукав. Напряженный взгляд мальчика недвусмысленно прошелся по Владиславу, а потом в нем мелькнуло отчаяние.
«Побаивается пока с ним оставаться, – поняла Даня. – Лёля бы тоже затрухал, если бы не был так занят».
«Хочешь оставить братьев с посторонним?» – одними губами спросила она у Киры.
Тот недовольно скорчил рожу.
«Оставайся здесь!» – больше не церемонясь, прямо приказала Даня.
Она успела добраться до цели как раз вовремя. Яков стоял посреди коридора и поправлял перекрутившиеся на подарочном пакете ручки.
Он успел только голову поднять, когда набросившаяся на него Даня с силой пихнула его всем телом в бок. Следуя заданной траектории, Яков влетел в комнату девушки. Молниеносно заперев дверь, Даня рванула к Левицкому, который, качаясь, балансировал на носочках возле ее дивана, чтобы вернуть себе равновесие.
Еще один толчок в спину лишил его и этой толики устойчивости. Яков рухнул на ее постель, уткнувшись носом в подушку.
Глава 20. Пытка попыткой
Совесть Даню не мучила. Она была в доле.
Упершись левым коленом в покрывало, девушка присела на поясницу Якова. Наклонившись, заломила ему правую руку за спину и угрожающе ткнула локтем в подушку около его правой щеки.
Что ж, быстро учится не только Яков Левицкий. Даниэла Шацкая тоже способна схватывать налету. Так что в дело пошел слегка переработанный прием, ранее прочувствованный ею от исполнения Регины.
Левицкий нарвался. Выбесил ее так, как не смог никто еще в этом бренном мире.
– Ой, ой, ой. – Яков пошевелился и, повернув голову, глянул на нее снизу вверх. – Это был запрещенный прием. И меня бить нельзя, если ты забыла,менеджер.
– Я могу треснуть там, куда не доберется ни одна камера.
– Зато ты добралась…
– Чё сказал?!.. – Даня подтянула вторую ногу на диван и с силой сжала коленями бедра Левицкого. – Совсем страх потерял?
– Сложно сказать. Я мало чего боюсь.
Для неожиданно плененного и вроде как подвергавшегося пыткам Яков слишком уж уютно устроился в чужой постели. Поводил щекой по подушке, выбирая наиболее удобное положение и лучший обзор на восседавшую на нем девушку, а потом вдруг полностью расслабился.
– Не то чтобы я жду чего-то особенного, но ты могла бы и порадоваться за брата.
– Ты меня пристыдить удумал, что ли? – неприятно удивилась Даня. В отличие от пленника терять бдительность она не собиралась.
– Нет. Всего лишь выполнил обещание. А заодно осчастливил твоего брата. По-моему, все здорово. А если еще и костюм сразу подойдет, то он успеет…
– Хорош патокой изливаться.
– Странно, что злишься ты. Руку-то заломили мне.
– Я злюсь, потому что ты посмел заявиться сюда после всего!.. – У нее сорвался голос.
– После чего?
«Такое чувство, что это меня невинности лишили. – Чаша терпения Дани давно уже была переполнена. – Приходит ко мне домой, ведет себя как ни в чем не бывало. Будто ничего не случилось!»
– Знаешь, – прорычала она сквозь зубы, – теперь я в курсе, что ты устойчив к алкоголю. И к моменту, как мы вчера добрались до твоей квартиры, его воздействие давно прошло.
Яков на это ничего не ответил. Лишь скосил глаза в сторону, хотя до этого пялился на нее безотрывно.
– Ладно. – Даня ощутимо сжала его запястье. – Ты только притворялся беспомощным. Ведь так? Ты не такой уж хрупкий, каким выглядишь. И сейчас… – Она уставилась на свои пальцы на его заломленной руке. – Ты тоже не беспомощен. Хотя я и держу изо всех сил, ты все равно легко можешь освободиться? Да?
Яков отвернулся и уткнулся в подушку.
– Эй!.. Ох…
Внезапно он приподнялся прямо с ней, на миг превратившись в этакую ретивую лошадку, а потом в несколько неуловимых движений перевернулся и бухнулся обратно. Даня, потеряв равновесие, качнулась вперед и уперлась ладонями в подушку по обе стороны от его головы.
– Осторожно, здесь хрупкий субъект, – предупредил он, демонстративно умещая руки вдоль тела с видом «ничего не трогаю, лежу себе тут тихонько полеживаю».
– Как ты?.. – Даня устаивалась на свои руки так, будто готова была тут же их обрубить за неумение выполнять простейшие задания. Он находился к ней спиной, вжатый в одеяло. Она на него всем весом давила! – Да как ты вообще это сделал?
– Я гибкий. Странно, что ты не заметила.
– Смеешься надо мной? – Даня, чувствуя себя неповоротливым шкафом, принялась сползать с Якова.
Тот перехватил ее за запястье.
– Трусишь? – В его глазах заплясали чертики, а тон был наполнен вызовом.
– Что? – Даня поймала равновесие и осталась стоять в нелепой позе.
– Ты, по-моему, поговорить хотела. А теперь сбегаешь?
«Ах ты, малолетка недоделанный». – Она вернулась в исходную и шлепнулась обратно на него – всей своей тяжестью.
Вот только пребывание в таком положении сильно отличалось от предыдущей позы. Ведь теперь они находились лицом к лицу.
«Это мне что-то напоминает».
Ей бы полезно было обзавестись стыдливостью и ринуться от опасного юнца куда подальше. Однако если после всех громких высказываний она вновь попытается сползти с него, то тем самым признает, что поддалась на провокацию. Эта мысль удерживала ее на месте в этой нелепой и со стороны – весьма непристойной позе.
– Ты меня бесишь, Принцесса.