Люби, Рапунцель
Шрифт:
– Не понимаю, о чем ты. – Яков был весь как натянутая струна.
– Об омерзительных проектах, в которых ты принимаешь участие. Взгляни на себя. Ты как девка.
– На этом держится концепт.
– Мерзко. – На лице Яна одна гримаса сменялась другой – с чудовищной скоростью. – Ты выглядишь отвратительно. Сколько можно? Зачем ты вообще в этом участвуешь?!
– Это работа, и я…
– Замолчи! – Ян взмахнул рукой. – Только позоришь меня. Какой отец захочет, чтобы его сын стал трансом?!
На лице Якова появилось смятение.
– Прекрати, Ян. – Вот теперь громкость голоса Глеба повысилась. Да и мера была вынужденной. Стоило приложить усилия, чтобы перекрыть истеричные тональности отца Якова. – Ты не можешь просто так вмешиваться в чужую работу. И уж если приспичило высказаться, то давай без эмоций. Что ты хочешь до нас донести? Что нам нужно поменять концепт? Так вот, не тебе…
– Не поможет, – прорычал Ян, окидывая сына взглядом от пяток до макушки. – Затащил его в эту сферу ты, брат. И здесь единственное, на что он способен, оказывается, это одеваться в юбки и оголяться для фотографий журналов, на которые потом больные мужики сотню раз спускают! Грандиозно. Как же мне стыдно за тебя!
Амалия за его спиной стала совсем белой и прижала ладонь к губам.
– Ян, какого черта?! – гневно спросил Глеб.
– Заткнись, брат! Сколько я, по-твоему, терпел?! Сколько еще мне стыдиться такого отпрыска?! Я же в себя прийти не могу после каждого выхода в Интернет. Это же позорище! Я так старательно корпел над ним, пытаясь вытащить в мировой спорт, и все зря. Ты же, Яков, ни на что не годен. И в прошлом, и сейчас. На коньках еле стоял! И ни хрена не старался! Какое уж тут фигурное катание! Хотя нет, сынок, кое в чем ты все-таки преуспел. Быть дешевкой. Да меня блевать тянет от такого наследника! Хренов гомик!!
В лице Якова не осталось ни кровинки. Глаза стали такими большими, что могли бы запросто догнать в размере озеро. Лишь слегка подрагивали губы. Он стоял прямо, как игрушечный солдатик, и не шевелился. И все смотрел и смотрел на разъяренного отца.
Как на вестника Апокалипсиса.
Топ-топ-топ.
Ошарашено икнула Шушу, оказавшаяся вдруг за спиной. Охнул Фаниль – там же где-то на фоне.
Непонимающий взгляд Яна сосредоточился на приблизившейся к нему девушке.
– А ты еще кт?..
ХРЯСЬ!
Звучание получилось сочным. А какой удар! Даня стала замахиваться еще на подходе, чтобы не терять время по прибытии к конечной точке. Не-е, ладошка даже не рассматривалась. Пощечина? Фи!
Пальцы в кулак Даня складывала с невозмутимым лицом. Замахивалась с тем же непроницаемым выражением. И попала точно туда, куда и целилась. Мотивация, стерва!
Девичий кулак влепился в нос Яна. Сила прошла через все тело, выпад двигал руку вперед, придавая ей еще больше мощи.
Тонко пискнув, Ян завалился на спину. Ноги в дорогих ботинках взмыли ввысь, будто в мультяшечной сцене. Грохот был неимоверный.
Даня, застывшая с вытянутой рукой и все еще сжатым кулаком, оценивающе покосилась вниз и только потом позволила себе вдохнуть. Била-то на протяжном выдохе и разом истратила весь воздух.
Вокруг воцарилась такая тишина, что слышно было, как работают кондиционеры через помещение от них.
– Доброе утро. – Она выпрямилась и чинно оправила брюки и пиджак. – Я тут мимо проходила. Совершенно случайно. И раз уж ноги все равно принесли меня сюда, скажу кое-что. – Даня уставилась на лежащего мужчину сверху вниз. – Вам, Ян Валентинович.
Ян не предпринимал попытки встать. Весь его нос и кожа вокруг стремительно покрывалась краснотой. Он был в полной прострации, а взгляд фокусировался только на возвышающемся над ним силуэте.
– Дело ведь не в кричащем концепте, да? – вкрадчиво спросила Даня, внимательно рассматривая каждую черточку на лице Яна. – И не в женственных нарядах. Да даже если бы идеи и концепт были бы совершенно иными, – скромными, канцелярскими, безвкусными, – ваше отношение все равно бы не изменилось, ведь так? – Девушка наклонилась и для удобства уперла ладони в колени. – Да занимайся Яков хоть чем, будь он хоть гардеробщиком, флористом, парикмахером, вы все равно остались бы недовольны. Потому что дело вовсе не в том, что он делает. Дело в самомЯкове. Вашем отпрыске. Плоти и крови. Вы с самого начала против него. Во всем. Просто-напросто жили против него. Ведь Яков абсолютно отличается от вас. Он всегдадобивается успеха. И по-настоящему старается. В его движениях – свобода, которой никогда не было у вас. Внешность, харизма, обаяние, интеллект, сила духа, – он превосходит вас во всем. В тысячу раз. И уже давно стал превосходить. Возможно, когда… – Даня с неприкрытым отвращением окинула взглядом мужчину, – он был еще совсем маленьким. Уже тогда он возвышался над вами.
В глазах Яна появился ужас.
– Вам претит, что вы сдаетесь, а он доводит дело до конца. В вас ни капли таланта, который есть у него. А это, господин Ян Валентинович, знаете что? Этобанальная зависть. Вы безумно ему завидуете. Настолько сильно, что не в состоянии успокоиться. Ни на секунду. Но вы должны уяснить простую истину. Вам… – Даня присела на корточки и, понизив голос, выдала: – Вам жизни не хватит, чтобы допрыгнуть до его пьедестала.
?
Ян выпучил на нее глаза. Челюсть мужчины заходила ходуном. Похоже, он пытался что-то сказать.
Наконец у него получилось.
– Кто… ты?
– Я? – Даня встала и во второй раз оправила пиджак. – Даниэла Арсеньевна Шацкая. Хмм… Менеджер Якова Левицкого. – Секундная заминка, сразу за ней последовал насмешливый хмык. Она криво улыбнулась. – И по совместительству его девушка. Так что, папаша, он не гомик. Я ручаюсь, ага.
Глава 25. Хотеть не вредно
Даня стояла, будто оглушенная. Звуки доносились как через плотный ватный слой. Она находилась рядом с Глебом и смотрела на Амалию, склонившуюся над поверженным Яном Левиным.
Поверженным…
– Босс, по-моему, я вашему брату нос расквасила, – бесцветным голосом заметила она, продолжая тупо пялиться в пространство.
– Похоже на то. – Интонации Глеба тоже были лишены какой-либо эмоциональности. Видимо, и он чувствовал себя оглушенным. Его взгляд тоже был сосредоточен на матери и брате. – Его никто никогда не бил…