Любимая мартышка дома Тан
Шрифт:
Зато в наших руках с каждым днём оказывалось все больше информации о странных ритуалах, которые проводились по ночам неизвестными людьми на нескольких императорских могилах. И вот это было уже чрезвычайно интересно.
Чаще всего говорили о том, что какие-то довольно высокопоставленные люди хотят поднять из-под земли армию из десяти тысяч глиняных солдат первого императора, жившего почти тысячу лет назад. Поднять – и двинуть в бой, использовать в своих, никому не понятных целях.
Но эта информация казалась нам бессмысленной, потому что хотя могила первого императора династии Цинь где-то существовала, то место её не было известно никому. Она просто затерялась
Говорили, что найти её можно по страшному тухлому запаху, идущему из-под земли. Император якобы умер во время инспекции какой-то дальней провинции, и опасавшиеся смуты чиновники втайне повезли его тело обратно, а чтобы ни у кого не вызывал вопросов начинавший просачиваться из экипажа запах, они навалили туда рыбы. Вонь с тех пор не ослабела, надо просто найти правильное место в холмах, окружавших столицу.
Сказка о десяти тысячах глиняных воинов, ждущих под землёй приказа повелителя мёртвых, была не единственной. Говорили также, что на потерявшемся пути к гробу страшного первого императора, живьём закапывавшего в землю тех, кто слишком внимательно читал труды Учителя Куна, разлиты реки жидкого металла, от которого поднимаются испарения, и испарения эти смертельны.
Говорили, что наглеца, идущего по тёмным подземным коридорам к этому гробу, может поразить стрела из арбалета, тетива которого в каменных руках подземного воина натянута тысячу лет назад.
Слышал я рассказы и о других курганах, других ритуалах, причём наиболее распространёнными и внятными оказались рассказы о вполне реальной могиле-усыпальнице той самой, уже известной нам по докладу Вана, императрицы У, расположенной в двух часах езды от столицы.
Посланные туда Юкуком люди привезли очень странные новости: на могилу, представлявшую собой громадный холм, за последние месяцы несколько раз приходили какие-то люди, читали там заклинания и жгли благовония. Всё это было бы вполне нормально, если бы не происходило иной раз по ночам, причём жившие неподалёку служащие во время этих посещений запирались в своих хижинах и боялись показать оттуда нос.
Вроде бы, какое дело нашему самаркандскому торговому дому до некромантских забав местных чиновников и книжных людей?
Но всё, что мне оставалось на тот момент,– это действовать методом «палки в муравейник». Ведь если ты не можешь проникнуть в муравейник, то всегда можно просто разворошить его палкой и ждать, пока трудолюбивые муравьи вынесут из него все самое ценное. Ты не теряешь ничего, в убытке только муравьи. Я знал немало владык, которые использовали этот метод против соседних царств, которые их чем-то не устраивали.
– Сангак, что если нам размяться? – предложил я.– Это лучше, чем сидеть и ждать, пока к тебе подошлют очередного убийцу.
– Размяться никогда не мешает, но зачем? – резонно спросил он.
– Собираются и делают что-то явно противозаконное люди, которые, возможно, имеют отношение к нашим делам. Мы нападаем на них, в переполохе берём одного – двух в плен и задаём вопросы,– объяснил я.– Они ещё спасибо нам скажут, что мы сохраним их тайны. Если ничего интересного не узнаем – что ж, ничего не приобрели, ничего не потеряли. В любом случае не вредно завести новые интересные знакомства
– Как вам угодно, хозяин, – без особого энтузиазма отозвался он.– Что же, мы просто так нападём на людей, жгущих благовония на могилах? Ответ я продумывал уже дня три:
– Ну, почему же просто так. В империи есть судьи, которые должны защищать честных торговцев, подвергшихся козням колдунов и некромантов. При этом честные торговцы не только могут, но и обязаны помочь властям в их работе. Конечно, попробуй докажи, что колдуны чем-то нам навредили. Но колдовство всё же запрещено, так что мы на стороне закона. Нам скажут спасибо.
Естественно, я не собирался идти к судье сам, более того, я был намерен во время всей операции держаться на заднем плане и прикидываться одним из слуг. Жалобщиком выступил якобы независимый от моего торгового дома согдийский купец, некто Чийус, который в любом случае уже готовился отбыть с караваном домой.
И – что меня заинтересовало, – по словам Чийуса, судья Сяо абсолютно не удивился его жалобе, напротив, он вымолвил что-то вроде «они опять за своё!». И без малейших колебаний принял на веру день-точнее, ночь, – очередного странного ритуала на могиле императрицы: запуганные служащие сказали Юкуку, что гости обещали появиться там через два дня, привезя с собой курения и всё необходимое. Мне оставалось только надеяться, что информация окажется верной и именно в эту ночь на могиле будет что посмотреть.
Юкуку я приказал остаться дома. Он воспринял это философски, как и всё, что было связано с его почтенными годами, но хитро посмотрел на меня своими водянистыми глазами и спросил:
– Что, плохо?
Я отлично понял, о чём он, и пожал плечами:
– Безделье – опасная штука.
Речь, конечно, шла не обо мне, у меня хватало дел – я мог заняться закупкой шёлковой пряжи или, на худой конец, того крестьянского шелка, которым здесь платили налоги. Он стоил сущие гроши. Но в ткацких мастерских Бизанта его распускали на нити, а нити использовали для создания новых тканей, в том числе, может быть, и тех, что свешивались до зелёного мраморного пола из-под гигантского, невообразимого купола главного храма на вершине горы над чистым синим морем. Того купола, который будто свисал с неба на невидимых цепях и вызывал восторженные слезы тех, кто видел его впервые.
Итак, у меня-то дела были. Но заставлять простых ребят Сангака, раздосадованных смертью своих товарищей в моём доме, сидеть и ждать неизвестно чего – это была не лучшая идея. Срочно требовались маленькая встряска и победа, неважно над кем.
А вдобавок в ситуации, когда под подозрением оставались практически все мои люди – и они это знали, – мне было полезно лишний раз показать им, что моя жизнь не только в их руках. Вот почему шестеро всадников на скромных осликах поджидали нас на пустой, быстро темнеющей дороге среди длинного ряда тополей, по которой катил возок судьи Сяо, а за ним – наша неторопливая кавалькада во главе с изображавшим из себя главного Чийусом.
Шестеро на осликах обменялись улыбками с людьми Сангака, и у тех глаза полезли на лоб. Потому что все новоприбывшие были невысокими человечками одинакового роста и возраста, не очень молодыми, но никоим образом не старыми. Крепкими, подвижными, с похожими, как у братьев, и одинаково добродушными лицами. А ещё в их внешности было что-то вызывающее мгновенное уважение. Если не страх.
У каждого к седлу был приторочен толстый бамбуковый зонтик, очень странно выглядевший летним вечером, совершенно не предвещавшим дождя.