Любимая мартышка дома Тан
Шрифт:
«Учитель Лао»,– прошептала мне Ян, перед тем как стать на колени перед каменным старцем.
Тут ей, чтобы она не смущала даосскую братию проступающими сквозь тонкую ткань формами, принесли какую-то рогожу из простонародной пеньки. Она встала и изящно завернулась в неё, двинув плечом. Принёсший это тряпье даос сразу же заинтересовался этим движением и не проявил никакого желания уходить. Тогда Ян сделала свой неподражаемый жест, выбросив руку вперёд с лёгким приседанием, как будто желая благодарно коснуться кончиками пальцев драного рукава даоса. И у
Я перестал даже пытаться понимать, что происходит: наверное, потому, что Ян чувствовала себя здесь совершенно непринуждённо. Сделав несколько шагов в сторону от Учителя Лао и Ян с её новым обожателем, я оказался на обрыве, у деревянной ограды. Багровое солнце пыталось продраться вниз, к своему ночному ложу, сквозь тучи, казалось, состоявшие из жидкого, пышущего искрами металла. Верхний край этих туч багровел уже у меня над головой.
Далеко внизу виднелась прямая светлая полоса дороги, вознесённая над клеточками лиловеющих полей. Слева, далеко-далеко, чернели угрюмые квадраты деревни и станции Мавэй, с затаившимися за четырёхугольником стен тоской, отчаянием, злобой и нетерпением. Дым оттуда, заметил я, уже не поднимался – что могло, сгорело, а еды, даже чтобы готовить её на кострах, там действительно не было.
А по дороге, справа налево, двигались группами игрушечные всадники, над их головами взблескивали наконечники невидимых копий. Между этими чёрными многоножками катились миниатюрные экипажи, над одним из них неожиданно возник в воздухе крошечный зонтик. Госпожа Чжан прибыла к месту событий.
– Она уже путешествует с зонтиком, как императрица. Жаба, – сказала неслышно возникшая возле меня Ян в своей пеньке.
– Пусть каждый получит своё, то, что хотел и заслужил, – ответил я. – И мы ещё посмотрим, кому будет лучше. Пока что мы – на горе и дышим чистым воздухом, она – внизу… Правда, дождь будет поливать всех одинаково.
За спиной я услышал сморкание, хлюпанье и плевок. Таким деликатным образом побеспокоил нас все ещё босой даос, который, видимо, успел дать приют моему спасителю Варзу.
– Сейчас польёт, – сообщил даос, которого закат делал похожим на медную статую. – Ну-ка, пойдёмте.
Он привёл нас к алтарю, над которым возвышался каменный человек вполне нормального и современного вида.
– Мэн Шэнь, великий целитель, – снова хрюкнул носом босой даос. – Он жил в этих горах. Я его видел, помню. Ну-ка, раз уж вы здесь…
Он подал Ян бамбуковый цилиндр, в котором сухо гремели длинные бамбуковые щепки. Ян ловко крутанула его, и одна щепка выскочила на пол, к ногам великого целителя Мэна. С третьей попытки то же самое проделал и я, размышляя, приблизит меня эта процедура к миске какого-нибудь супа или нет.
Сидевший в тёмной комнатке за алтарём ещё один даос, кинув взгляд на щепки и обнаружив вырезанные на них цифры, начал водить пальцем по валявшимся перед ним табличкам, ловя последний свет из окна. Наконец он поднял на нас глаза, в которых я увидел искренний интерес.
– Хм, – сказал он. –
Я мрачно поклонился ему. Супа тут явно не ожидалось, а у меня складывалось все более сильное ощущение, что моя ци хочет помощи именно в жидком виде. Всё тот же странный запах стоял в храме густой стеной. Так мог бы пахнуть какой-то вкусный напиток…
– А у тебя, женщина, все как-то наоборот. Всё валится из рук. Но у тебя особый дар Неба – вызывать к себе любовь, потому что в прошлых жизнях ты была лисицей (тут Ян победно посмотрела на меня). А болезней… да нет у тебя никаких болезней, и не видно, -слегка разочарованно закончил он. А потом повернулся к нашему сопровождающему и произнёс несколько слов, из которых я уловил только «высший» и «невиданный».
Босой человек кивнул так, будто ничего другого и не ждал.
– К мастеру Вэю, – сказал он и снова поманил нас рукой, добавив: – Меня зовут Ши. Мастер Ши.
И он захохотал. Что было понятно: это звучало как «Шиши».
В конце усыпанной хвоей дорожки, за дверной циновкой, закрывавшей вход в длинное захламлённое помещение, пахнувшее уже совсем невероятно, меня ждало настоящее потрясение.
Тот, кто сидел среди мятых свитков и каких-то чаш, смотрел на нас большими янтарными глазами из-под морщинистого лба, над которым отчётливо угадывались три уходивших под высокую шапку бугра – как будто рога и помещавшийся между ними лоб.
Я содрогнулся: передо мной был не человек.
– Он на моих глазах открывал ей на лужайке врата ветра, – доложил босой даос.
– Ты действительно умеешь открывать врата ветра? – с лёгким интересом спросило меня это странное создание густым басом.
– В моей стране мы называем это по-другому – слегка двусмысленно ответил я, с некоторым смущением вспоминая сцену на лужайке, за которой, как оказалось, наблюдали три свидетеля.
Жёлтые глаза неподвижно смотрели на меня.
– Он лекарь, это ясно, мастер Вэй, – почтительно заполнил паузу наш проводник. – Был в гвардейской форме. За ним гнались, и сейчас гвардейцы ещё рыщут по соседним деревням. Скоро будут здесь. А ещё на станции был пожар. А сейчас туда подходят новые отряды.
– Что там, на станции? Я слышал, там сам император? – не отрывая от меня глаз, вопросило странное существо. Я вдруг понял, что врать ему бесполезно, и говорить полуправду – тоже.
– Там мятеж, мастер, – устало ответил я. – Светлого императора вынудили бежать из столицы в окружении гвардейцев, верных наследнику. А главное действующее лицо всей этой истории – супруга наследника, госпожа Чжан, – только что подъехала к станции. Да, ещё солдатами убит первый министр Ян Гочжун. Все это готовилось, похоже, очень давно.