Любимая мартышка дома Тан
Шрифт:
– А Ян гуйфэй? – после недолгой паузы пробасил человеко-зверь, и тут он впервые повернул голову к молча сидевшей чуть сзади меня Ян. Повернул – и замер, впившись в неё взглядом.
– А Ян гуйфэй… больше нет, – ясным и спокойным голосом ответила она, глядя в эти глаза. Я поразился: похоже, странный собеседник не вызывал у неё никакого удивления, не говоря уж о страхе.
Повисла долгая пауза.
– Что ж, нет – значит, нет, – прервал её мастер Вэй, печально покачав головой. – Так, мятежники с границ ворвутся в столицу очень скоро… Так, так… Все сгорит, конечно… Все свитки… Какая досада… А нам нужно-то было год, ну два… Что ж. И куда вы теперь собрались? – вдруг завершил он вопросом свои размышления вслух. Я смотрел на ровное серебристое свечение вокруг его головы и благодарил судьбу за то, что мне достался собеседник, с которым так легко.
– Моя страна – на Западе, мастер, – сказал я. – Если бы я успел пристать к какому-то каравану…
– Поздно, – мгновенно отозвался хозяин монастыря, устремляя взгляд в пространство. – День до столицы… Они уже сегодня пошлют отряды, чтобы закрыть путь на Запад… Нет, поздно.
Я давно уже перестал чему-либо удивляться, даже нечеловеку, читающему на моих глазах будущее.
– Но ты же сказал им – Восточные острова, – тихо прозвучал обращённый ко мне голос Ян.
Великий Бог Небесный, неужели не ясно, что если ты говоришь часовому, что едешь на Восточные острова, то тебе именно туда дорога заказана. Не говоря о том, что я просто шутил.
– Нет, – снова прозвучал густой бас (его обладатель уже не смотрел в будущее, он просто качал громадной головой). – Порт Дэнчжоу на Шаньдунском полуострове давно уже у мятежников. Устье Великой реки, корабли из Коре? Сомнительно. Ну, а как вы туда доберётесь?
Да если бы мы туда и добрались, сказал себе я, и если бы без денег сели на корабль, то на Восточных островах мне просто нечего делать. Двор императора Сёму – обычный двор, полный интриг, там могли спокойно выдать нас тому, кто станет императором Поднебесной. Нас или наши головы в коробке с солью.
– Юг, – печально сказал, наконец, я. – Юг, Гуанчжоу. Там у меня есть то, чего сейчас не хватает, – друзья и деньги.
Снова стало тихо. Ян смотрела на меня в изумлении.
– Лекарь, значит, – произнёс наконец наш странный хозяин. – Какой лекарь? Что ты умеешь?
– Я вылечил немало ран, – сказал я.
– Тогда тебе следовало бы остаться здесь – на севере ран уже сколько угодно, а будет ещё больше… А что ты там говорил про врата ветра, мастер Ши?
Босой мастер Ши, всё это время неслышно стоявший у дверей, молча показал пальцем на свою ступню – тут, тут, тут.
– Я лечил не только раны, вы бы посмотрели, на что похожи плечи и спина воина после нескольких часов битвы – будто каменные узлы образуются, – объяснил я. – А когда срастаются кости и затягиваются раны… – Тут я поднял растопыренные пальцы и попытался что-то показать. И, что самое странное, мастер Вэй все мгновенно понял.
– Значит, вот и помощник мастеру И, – заключил он. И затем повернулся к Ши: – Тогда отправляйтесь прямо сейчас, сразу после дождя – потому что они начнут искать, как только подсохнут дороги. То есть уже утром. А вот случись все парой дней позже, и что бы мы делали, Ши? Им повезло, что неудивительно… Ведь там, в храме, гадательные палочки тоже показали, что у этого человека всё получается?
Ши молча кивнул.
Тут странное создание снова перевело взгляд на Ян и смотрело на неё долго и неподвижно.
Потом оно махнуло на нас рукой, отправляя в путь.
Мы с мастером Ши вышли на крыльцо. Вокруг нас стоял ровный шум и плеск, дождь занавесом висел с конька крыши. Ши посопел и плюнул в темноту, потом повернулся и повёл нас по галерее куда-то, откуда, усиливаясь, доносился всё тот же запах.
«Аптека, – вдруг понял я. – Очень большая аптека».
ГЛАВА 26
ВЕЛИКАЯ РЕКА
Но если это бьша и аптека, то она явно собиралась, вся или частично, в путешествие. У той стены, где мы раньше видели ослика, под навесом угадывалось не меньше двух десятков тёмных груд – так же остро и сложно пахнувших свёртков, сосудов, бамбуковых ёмкостей разного объёма. Между ними бегали, шлёпая по лужам, насквозь мокрые даосы. Мелькали бесполезные зонтики. Ослики, пережидая дождь, толпились под другим навесом, у самых ворот.
Мастер Ши отвёл нас в какую-то каморку, где нам с Ян выдали одинаковые, лишённые признаков пола серые одежды из дешёвого льна. Они, как ни странно, пахли свежестью и речной водой. Мастер Ши с одобрением наблюдал за нашим (и особенно Ян) переодеванием, решив, наверное, что увиденное на полянке даёт ему право и дальше продолжать наблюдения за её анатомией.
Нам выдали также сандалии и простые головные повязки, а высоких, расширявшихся кверху серых шапок мы не были удостоены. Затем мастер Ши заскорузлым пальцем нарумянил нам щеки и выкрасил в чёрное брови и мою светлую бородку. Я одобрительно кивнул: не считая выдающегося согдийского носа, я теперь был не очень отличим от прочих даосов, да и Ян хорошо вписалась в здешнюю толпу.
Я покосился на неё: что за чудо, она выглядела так, будто уже провела годы в этом монастыре, среди этих людей. Её не волновало ничто. Лицо её было расслабленным и, я бы сказал, скучным. И это женщина, которую ещё вчера хотели убить сотни хорошо вооружённых воинов? А позавчера она повелевала сотнями, если не тысячами слуг и придворных?
Чудо из чудес – поскольку дождь все так же ровно шумел в темноте, и делать пока было нечего, – мастер Ши принёс нам с Ян по миске поистине великолепного – пусть и еле тёплого – супа, в котором плавали нежные кусочки соевого творога и ломтики капусты. Поскольку никаких палочек к нему не прилагалось, мы с Ян, не сговариваясь и не переглядываясь, употребили в дело пальцы, выпили бульон через края чашек и вымыли пальцы под струями бежавшей с крыши воды.
– Ты видела… это, что с нами говорило? – тихо спросил я её, стараясь избегать определения «человек». – Что это было?
– Он? Ну, бессмертный, – без интереса отозвалась Ян, кладя на язык последний кусочек соевого творога.
Она произнесла это так, как будто речь шла о каком-нибудь продавце западного хлеба у квартальных ворот. У меня отпало малейшее желание продолжать расспросы.
Тут я вдруг понял, что вокруг стоит тишина, а вода лишь изредка капает с ветвей и ещё журчит по дорожкам. Мы высунули головы из-под навеса, принюхиваясь к свежему запаху листвы и земли. Разбрызгивая лужи, из темноты возник человечек успокаивающе маленького роста, но заросший поистине дикой бородой. Посмотрел на нас – и особенно на меня – с большим недоверием, покрутил головой и пошёл дальше.