Любимый с твоими глазами
Шрифт:
Дар речи ведь теряю, а еще способность к нормальной координации — оступаюсь на ровном месте.
Олег реагирует молниеносно, конечно, подхватывает меня, но вот ведерко с ягодами…Оно валится прямо ему на джинсы, а сок выливается на светлую кофту.
Нет, такого я уж точно не ожидала и не планировала — стою теперь, краснею. Аж дыхание перехватило. Сколько его одежда стоит? Какой кошмар…Мне так вдруг стыдно становится из-за своей безалаберности. Прямо как тогда, когда я врезалась и рассыпала все его бумаги.
– Прости, пожалуйста… - шепчу, почти плачу, если честно, - Я…Я не хотела, правда. Я…я оплачу тебе хим…
– Алиса, закрой рот, - усмехается, а потом смотрит на меня чуть ли не с нежностью, - Надо запомнить, что рядом с тобой мне нужна каска.
Он тоже помнит…
Внутри меня глупо пищит та девчонка, радостно хлопает в ладоши да так громко, что рациональная, «взрослая» я никак ее не может перекричать и заставить меня прекратить улыбаться.
Ну никак.
– Что?
– говорит Давид, саркастично подняв брови и уперев ручки в бока, - И кто здесь теперь маленький? Или твоя футболка просто ягодок захотела?
Нет. Теперь даже «взрослая» я на лопатках, потому что это так забавно, что я начинаю смеяться. Вместе с Олегом и нашим сыном.
Глава 7. Билетик в прошлое
Алиса
– …Вы, конечно, смейтесь, но подарок смотреть все равно пойдем!
– заявляет безапелляционно Давид и поворачивает обратно к скамейке, сторожить ягоды.
Вдруг что, в самом-то деле? Я же на Олега смотрю и тихо ему говорю:
– Подарок подарить придется, раз обещал.
– Не вопрос, только переоденусь съезжу. Квартира недалеко и…
– Необязательно.
Олег поднимает брови с точно таким же сарказмом, как Давид, а я вздыхаю и закрываю машину, указывая на дом.
– В квартире остались кое какие твои вещи, если ты не против.
Олег не был против, но я себя за это корю и поношу по чем зря. Зачем?! Кто за язык дернул?! Вот для чего это было нужно?! Как дура вложила ему солонку в виде ключа от кабинета, и сердце свое тоже сама раскрыла, чтобы он туда эту самую соль насыпал.
Видеть-то его в привычных декорациях оказалось невыносимо.
Заходит медленно, касается взглядом книжных полок, где когда-то стояли дорогие сердцу вещи. Его вещи. Олег создал себе кусочек материального и настоящего в океане притворства и лжи — это была его самая любимая комната. Он подолгу здесь закрывался, конечно…Сейчас от этого времени почти ничего не осталось — факт, но стены хранят его дух. Его и его отчаяния.
Я не могу на это смотреть. Бормочу что-то под нос, когда говорю, что помогу пока переодеться Давиду, а сама ухожу в гостиную. Сын моей помощи не ждет и не примет — он сам, он взрослый уже, а мне минута нужна…
С головой ведь накрывает. Засасывает…
Шесть лет назад; Алиса
Я не могу слышать, как он уходит. Сижу в гостиной, как трусиха, пошевелиться боюсь, потому что боюсь еще больше — хоть одно движение, и я развалюсь на части. Это дико больно. Мама принесла нам возможность развестись, и казалось бы, да? Вот она, такая желанная свобода, гордость ликует, но почему тогда так больно? Почему еще больнее, когда он с радостью все принимает?
Олег сел и написал заявление быстро, четко, коротко. В принципе, как делал все остальное — лаконично. Меня же трепало и трепало на ветру, как порванную занавеску когда-то красивого, богатого окна. Почему-то такие ассоциации наиглупейшие пришли в голову. Может, потому что мне дико захотелось из него выйти?
Я потеряна. Не знаю, что мне делать дальше, как мне со всем этим справиться? А сейчас он еще и уходит…Как будто все мои кошмары берут и оживают по щелчку пальцев.
БАХ!
Что-то падает в прихожей, и я вздрагиваю. Обернуться — ни за что, но тело я свое все равно не контролирую. Да и как иначе? Я действительно тону в тягучих мыслях, как в зыбучем песке.
Пожалуйста, не уходи. Я тебя умоляю, родной, останься. Просто…останься.
Как на репите повторяю про себя. Шепчу мантру, если кому угодно. Но немую. Я ему этого никогда не скажу. И что простила бы все, если бы он только захотел этого прощения. И что люблю его и знаю, что всегда буду. Что он нужен мне. Очень нужен. Я без него не знаю, как жить, как дышать и быть полноценной. Часть меня всегда будет висеть на его запястье вместе с той самой черной жемчужинкой или маленьким кулончиком в виде сердечка, который я когда-то прикрепила к его рубашке. На удачу.
Так давно это было…Первый крупный тендер, который он выиграл…Олег тогда пошутил, что это я ему удачу принесла. Одел ту же рубашку и булавочку не забыл и на второй тендер — по забавному стечению обстоятельств, именно тот загородный комплекс, который он выбрал для предательства.
А я же помню, как мы ездили смотреть место для постройки…
Чудную погоду помню, мягкое солнце и ласковый, по-весеннему теплый ветерок. Олег во всю общался со своими сотрудниками — я решила прогуляться. Шла себе по лесу, шла, а потом случайно наткнулась на озеро, которого на карте не было. И на берег тот, где теперь и стоит загородный комплекс. Шикарный берег, идеальный, если угодно. Там деревья как будто обнимают, закрывают от всего мира своими «сильными руками» от всех-всех проблем. Спокойно там было…
– Алиса!
Олег позвал меня так резко, что я чуть не упала в колючий кустарник — он успел меня поймать. По-голливудски так. В дерево уперся одной рукой, меня за талию, и все это дело под наклоном. Дышал так тяжело еще, смотрел на меня безумно — испугался. Я бы точно себе что-нибудь сломала, за кустарником все-таки яма, даже овраг. А мне вдруг смешно становится…
– Смешно тебе?
А сам же вон улыбается мне в такт. Я к нему тогда теснее прижалась и прошептала:
– Смотри, ты снова меня спас…
– Лучше бы, чтобы спасать не приходилось.
Ставит меня на ноги и для верности отводит подальше от обрыва, даже осмотрел на наличие повреждений. Я молчала. Так приятно было за ним наблюдать, что я просто прикусила губу и позволила себе насладиться. Олег наконец поднял на меня глаза и нахмурился такой. По-деловому.
– Что?
А у самого в глазах чертята скачут.
– Неужели испугался?
– Конечно нет, что ты.
– Нет, серьезно. Представь только. Вот бы я упала, и тебе все наследство досталось. А?