Любовь и французы

Эптон Нина

Брунетто советовал молодым людям вступать в брак с партнерами одного с ними происхождения, телосложения и возраста — эта короткая, безобидная с виду фраза, вероятно, показалась революционной в те времена, когда девушек часто выдавали замуж за мужчин, которые были старше их вдвое-втрое.

Тогдашние брачные обычаи не поощряли постоянство. Показательный пример того, какой игрой случая был брак для женщин — вдов или девиц,— которых их братья или отцы выдавали замуж, сообразуясь со своими феодальными или финансовыми интересами, мы видим в следующем отрывке из романа Garin It Lorain [58] . Два брата приезжают к себе в замок с компанией рыцарей, и один из них, Бодуэн, зовет сестру-вдову. Как только она появляется,

гости встают, все как один любуются ее красотой и аристократическим изяществом ее фигуры. Затем Бодуэн берет сестру за руку и отводит в сторону. «Моя прекрасная и дражайшая сестра,— говорит он,— мне нужно сказать тебе пару слов с глазу на глаз. Кстати, как ты поживаешь?» — «Благодарение Богу, весьма неплохо».— «Прекрасно. Что ж, завтра у тебя будет новый муж».— «Что ты говоришь, брат? Я только что потеряла моего господина; всего месяц, как тело его предано земле, и у меня от него прелестный малыш, который, дай-то Бог, станет когда-нибудь богатым человеком. Мне надлежит думать о том, как приумножить его наследство. Что скажут люди, если я выйду за другого барона так скоро?» — «Ты сделаешь это, милая сестра. Муж, которого я привез тебе, богаче первого, а кроме того молод и хорош собой». Когда же Бодуэн называет сестре имя ее жениха — Фроман (по-видимому, этот рыцарь пользуется хорошей репутацией), дама начинает колебаться: «Мессир брат,— отвечает она,— я сделаю так, как ты захочешь».

58

«Гарен Лотарингец»

По-видимому, дамы эпохи феодализма были приучены исполнять роль пешек в корыстных играх мужчин. Большинство из них в течение жизни имели нескольких мужей, с женами по самому пустячному поводу расходились, а следовательно, безнадежно запутанные вопросы разделения и приумножения имений и наследств были причиной непрекращавшихся сражений и судебных процессов. С учетом этих обстоятельств тот факт, что сердца многих красавиц были «склонны к измене» и они были рады обзавестись кавалером, представляется вовсе не удивительным. Общество, в котором жили эти женщины, толкало их на поиски любви и сентиментального утешения вне семьи.

Четкая грань между ухаживанием и супружескими отношениями всегда существовала и, возможно, сохранится в будущем, но в средние века она была подчеркнуто грубой. Даже судя по выдержке из романа Amadis de Gau [59] , написанного в более позднее время, это, похоже, воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Рыцарь спрашивает свою возлюбленную, только что согласившуюся выйти за него замуж: «О госпожа, как я могу услужить тебе, дабы вознаградить за твое согласие на то, чтобы наша любовь стала известной?» На это героиня Ориана дает своеобразный ответ: «Мессир, то время, когда вы должны были оказывать мне такие знаки внимания, а мне полагалось их принимать, прошло. Теперь я должна повиноваться вашей воле и следовать ей с той покорностью, какую жена обязана выказывать мужу».

59

«Амадис Галльский»

Контраст между любовью и супружескими чувствами был именно таким, как это показано в воспитательном трактате, который написал шевалье де ла Тур-Ландри для обучения двух своих дочерей в конце четырнадцатого века. ^{44} «Ваше поведение не должно быть чересчур поощряющим,— наставляет он девочек.— Недостаток сдержанности имеет свойство вызывать отвращение у мужчин. Вашей главной целью должно быть удачное замужество, которое к любви имеет весьма отдаленное отношение».

Затем он приводит спор со своей супругой на тему «прилично ли d'aimer par amour [60] ». В определенных случаях и всегда «в надежде на брак», считает шевалье, «девице дозволено честно влюбиться», однако его супруга не разделяет этого мнения, полагая, что много лучше для девушки не влюбляться

вообще, дабы не нанести урона приличиям, «ибо я слышала, как многие женщины говорили, что они влюблялись в юности и, приходя в церковь, больше думали и мечтали о своих возлюбленных, чем слушали мессу».

60

любить по собственному выбору (по воле сердца) (фр.)

С нравоучительными историями, которыми нашпигована эта довольно скучная книга, нынешние родители не сразу решились бы ознакомить своих подрастающих чад. Например, желая показать дочерям, к каким дурным последствиям приводит прелюбодеяние, шевалье рассказывает о парочке влюбленных, забывших о супружеской верности, которые, чтобы предаться распутству, встретились в Божьем храме. Слившись в экстазе, они были не в силах разомкнуть объятия и в результате предстали в этой щекотливой позе взорам всех прихожан.

Вместе с другими моралистами своего времени шевалье увещевает дочерей не отказываться от воспитания детей, которых их мужья могут иметь от других женщин.

Трудно, должно быть, было управляться с этими средневековыми мужьями. Слишком очевидно, что они были жестоки, своенравны и отличались вспыльчивым характером. Шевалье и другие говорят дамам, что учтивостью и послушанием они легче добьются от seigneur`а [61] того, чего хотят. С женами, дерзающими возражать мужу или делать ему замечания в присутствии посторонних, следует обходиться сурово. Шевалье приводит не менее трех примеров, когда разъяренный муж повергал даму на пол ударом в лицо. У всех трех дам в результате были сломаны носы, и женщины были обезображены на всю жизнь, ведь пластической хирургии тогда не существовало.

61

сеньор (фр.)

Лишь в редких случаях читателю попадается упоминание о муже, который внимателен к жене, но мало кто был таким понимающим и нежным, как безымянный буржуа, парижский купец, написавший между 1392 и 1394 годами для своей молодой жены очаровательную книгу наставлений. ^{45} Он составил ее для жены, потому что «вам пятнадцать лет, и на той неделе, когда мы обвенчались, вы просили меня иметь снисхождение к вашей юности и дать вам время увидеть и узнать больше, просили меня смиренно, как я помню, в нашей постели, чтобы я ради Господа не поправлял вас грубо ни перед посторонними, ни перед слугами, а только в нашей комнате».

Какое отличие от звероподобных мужей, описанных благородным шевалье! Но в этой буржуазной среде также не знали таких глупостей, как «не любить своих мужей». Напротив, mепаgier [62] говорит жене, что она должна «крепко любить мужа, уделять лишь немного любви членам его семьи и полностью отдалиться от всех мужчин, особенно от тех молодых бездельников, которые транжирят деньги и, не обладая ни богатством, ни знатностью, становятся танцорами, а также от придворных и других, о ком говорят, что они ведут распутную жизнь».

62

эконом (фр.)

Menagier сознавал, что он в любом случае умрет намного раньше жены, когда она будет еще достаточно молода, чтобы выйти замуж вторично. Более всего он был озабочен тем, чтобы она, живя со вторым мужем, делала честь его (Menagier`а) имени. Какое пятно будет на его памяти, если (когда она пойдет с его преемником в церковь) у нее будет измят воротник платья, как это очернит его доброе имя, если она не будет знать, как заказать ужин для приема двенадцати или пятнадцати гостей во время Великого поста! (Блохи докучали ему, и он приводит шесть разных способов, как от них избавиться. Кровати в те времена застилались меховыми покрывалами, так что многие, должно быть, проводили ночи без сна.)