Любовь к трем ананасам
Шрифт:
Катя вмиг повеселела. Беатриче Левоновна накормит лучше любого ресторана, и можно не относить это посещение к разряду светских мероприятий – так, посидели, поговорили, все свои…
– Замки поменяешь, я тебе телефон хорошего мастера дам, – говорила Жанна, – и, Катерина, причешись все же да хоть ресницы подмажь, а то неудобно, там мужчины будут…
– Катюша, здравствуй! – пророкотала Беатриче Левоновна своим густым капитанским басом, пропустив подруг в свою тесную прихожую.
На самом деле это была вполне нормальная прихожая, просто по сравнению с впечатляющими размерами хозяйки любое помещение казалось тесным.
Вообще Жанниной маме очень подошло бы стоять на капитанском мостике пиратского корабля. Ее могучий голос, мощное телосложение и лихие усики над верхней губой как нельзя лучше соответствовали этой роли.
Впрочем, внешний вид Беатриче Левоновны вполне соответствовал ее возможностям: в прежние времена, когда все являлось дефицитом и любую покупку приходилось брать с бою, она блестяще справлялась с задачей семейного снабжения и могла удержать очередь за колбасой в неравной борьбе с двумя-тремя боевыми тетками из южных областей России или Украины.
– Катюша, как ты редко к нам заходишь! – продолжала Беатриче Левоновна, одобрительно оглядывая Катину фигуру. – Только на тебя я надеюсь, может быть, хоть ты повлияешь на мою дочь! Ведь она ничего не кушает, и вот полюбуйтесь, на что она похожа? На сушеную воблу, вот на что!
– Мама, прекрати! – попыталась остановить ее Жанна. – Я уже достаточно взрослая женщина и знаю, что нужно есть и как жить…
– Ничего ты не знаешь! – не унималась Беатриче Левоновна. – Ты должна кушать сливочное масло, это раз… – Она загнула мизинец на правой руке. – Настоящее мясо – это два… причем настоящее, хорошее мясо с рынка, а не те мороженые обмылки, которые продают в ваших супермаркетах…
– Мама, уймись! – повторила Жанна и прорвалась в комнату.
Там, за накрытым столом, сидели две Жаннины тетки, мамины двоюродные сестры – тетушка Ануш, пятнадцать лет назад схоронившая мужа, и тетушка Серуш, никогда не выходившая замуж.
Во всем остальном они были удивительно похожи: полненькие невысокие старушки с румяными круглыми щеками и черными, выпуклыми, как черешни, глазами.
Между двумя тетушками сидел их общий племянник, Жаннин сколько-то юродный брат Ашот.
Ашот был рыж, веснушчат, худ и застенчив. Тетушки усердно занимались его воспитанием, что не приносило ему заметной пользы. Было ему около тридцати, но никакого достаточно солидного дела и никаких перспективных девушек на его горизонте не наблюдалось. К Жанне Ашот относился с восхищением и трепетом.
И только после всех этих Жанниных родственников подруги разглядели сидевшего в дальнем конце стола плотного коренастого мужчину с прядью черных волос, зачесанной на заметную лысину, и синими от постоянного бритья щеками. Мужчина с аппетитом поглощал жареную рыбу с зеленью.
– Ованес Степанович, познакомьтесь с моей Жанночкой! – проговорила Беатриче Левоновна, ради дорогого гостя смягчив свой знаменитый бас и добавив в него воркующие нотки.
– Очень приятно! – проговорил мужчина с полным ртом, взглянув на Катю.
– А это ее подруга Катя, – с легкой обидой в голосе добавила хозяйка.
– Очень приятно! – повторил заморский гость. – Какая у вас вкусная рыба, Беатриче-джан!
– Это ишхан-хоровац! – зарделась Беатриче Левоновна. – Я готовлю ее так, как готовила моя мама, с кинзой и гранатовым соком…
– Очень вкусная рыба! – повторил гость.
– А как Жанночка замечательно готовит! – спохватилась хозяйка. – Если вы попробуете ее хазани-хоровац, вы просто пальчики оближете! Вы просто все на свете забудете, как это вкусно!
– Мама, что ты говоришь? – прервала ее дочь. – Когда это я готовила хазани-хоровац? Когда ты вообще видела, чтобы я готовила?
– Зачем ты так, Жанночка! – обиделась Беатриче Левоновна. – Твоя мама когда-нибудь говорила неправду? Твоя мама когда-нибудь желала тебе плохого? Ты готовила хазани-хоровац на папин юбилей…
– Когда это было? Папы давно уже нет, а ты вдруг вспомнила хазани-хоровац!
– Такие вещи не забываются! Если ты умеешь готовить – это всегда останется при тебе!
– Жанна Георгиевна – это такая женщина! – подал вдруг голос стеснительный Ашот. – Это удивительная женщина!
– Очень воспитанная девушка! – хором сообщили тетя Ануш и тетя Серуш.
– Жанночка, ты сядешь рядом с Ованесом Степановичем! – заявила Беатриче Левоновна не терпящим возражений тоном. – Ованес Степанович будет за тобой ухаживать.
Жанне ничего не осталось, как послушно занять свободное место по правую руку от заморского гостя. Катя, растерянно оглядевшись, устроилась по левую руку от него.
– Попробуйте эту рыбу! – повернулся гость к Катерине. – Очень вкусная рыба! Положить вам кусочек, нет?
– Только небольшой. – Катерина неожиданно засмущалась.
– Зачем небольшой, нет? – Ованес положил на Катину тарелку увесистую порцию. – Вы только попробуете, вы скажете – хочу еще!
– Жанночка у нас юрист, – попыталась снова привлечь внимание гостя Беатриче Левоновна. – Жанночка у нас работает нотариусом!
– Правда? – переспросил Ованес с вялым интересом.
– Жанна Георгиевна – это удивительная женщина! – выпалил расхрабрившийся Ашот и от смущения уполз под стол, сделав вид, что уронил запонку.
– У Ованеса Степановича в Америке солидное дело, – предприняла хозяйка еще одну попытку направить разговор в нужное русло. – В Бостоне… или в Балтиморе…
– И там и там, – оживился гость.
– Пиццей торгуете? – поинтересовалась Жанна, покосившись на Катерину, которая самозабвенно уплетала рыбу.
– Зачем пиццей? – Ованес Степанович приосанился. – Камнями! Камнями торгую!
– Для мостовой? – не унималась Жанна.
– Зачем для мостовой? Для ушей, для пальцев… драгоценными камнями!