Любовь моя
Шрифт:
Инна перебила подругу:
— «Гуртом кого хошь побить можно». Меня еще в детстве поражало стремление ребят к скученности. Я удивлялась отношениям между не самой лучшей частью наших мальчишек. Слабаки подчинялись наглому главарю и люто ненавидели самостоятельных одиночек, не желающих к ним примыкать. И став взрослыми, они продолжают играть по тем же правилам. Это их «разумный» способ выживания? И почему эти группы сколачиваются по своим низшим проявлениям, а не высшим? Почему руководствуются не самыми лучшими чувствами?
— Немного помолчи, — попросила Лена. — Я обессилела настолько, что внешние впечатления
«У меня сложилось впечатление, что не по причине гонора Лена молчалива, а от усталости. И полнота у нее какая-то нездоровая. Бледность и синюшность кожи тоже ей не в плюс. Пора заканчивать с дебатами», — подумала Аня.
— Послушай, Лена, в интернете я недавно вылавливала кадры о писателях. Смотрю, ты со стендом рядом стоишь. Над твоими книгами плакат: «Лучшая книга прозы». Кость кинули? — тихо спросила Инна.
— Не надо… Но ты во многом права. По идеологическим причинам меня никогда не преследовали, в черный список не заносили, никто не мешал мне работать, а вот отдельные личности… Только в юности, и то живущим легко и беззаботно, кажется, что все их любят, и они всех любят. Я не из «блатных», и дорогу к успеху мне не пролагали и розовыми лепестками не выстилали… И ничего, прорывалась.
— Может, нам с горя и с обиды на весь мир валокординчику принять? Быстрее заснем, — пошутила Инна, пытаясь сгладить впечатление от своего бестактного вопроса. — Гляди Анюта-егоза и без лекарства сомлела, носом подушку клюет. И нам пора на боковую.
«Лена только делает вид, что тема ей ужасно надоела, на самом же деле она очень хочет продолжить. Я это чувствую. Тоже поддалась стихийному вихрю эпидемии откровенности? Ей требуется выговориться? Но как тяжело говорит, будто не языком, а жерновами ворочает. И задыхается. Подожду, пока сама начнет исповедоваться», — решила Инна.
Она не ошиблась. Прошло совсем немного времени, и Лена заговорила:
— Как-то принесла на собрание очередную книгу. Несколько присутствовавших при этом писателей, взглянув на нее, мгновенно почернели лицами. И даже полных ненависти и зависти глаз не успели отвести. В первый момент не поверила себе. Раньше я считала это книжное выражение удачной метафорой. Грустно и обидно стало. На что размениваются? А я совсем недавно искренне радовалась их успехам.
— Они не вносили тебя в список конкурентов на премию, а ты сюрприз им преподнесла, планы нарушила. Такие личности, как правило, соревнуются в основном в том, кто кого больше дерьмом замажет. А может, ты внешние признаки приняла за их суть? — пустилась на выручку писателей Инна.
— Если бы. В общем, не со всеми складываются у меня добрые, искренние отношения в писательской организации.
— Может быть потому, что ее костяк — мужчины?
— Не думаю.
— Но ты все равно преодолела неприятие мира и открылась ему! У человека нет врагов, если он полнейшая бездарность. Раз тебе плюют в спину, значит, ты впереди. Творческий человек жив, пока о нем говорят, пусть даже не совсем положительные или вообще нелицеприятные вещи, — по-своему своеобразно успокоила Лену Инна. — А премии быстро посыпались? «Большая книга» — ни больше, ни меньше или «Буккер»? — пошутила она, пытаясь скрыть разочарование от знакомства с очередным творческим коллективом.
— Наивный вопрос после ознакомления с атмосферой в организации. Мне до них
— И все же… «…молчанье, как крик» обиды? Не кисни, мать. Твори молитву и жди. Я слышала по телеку, как писатель Поляков говорил, что авторы, получающие «Русского Буккера» не имеют читательской аудитории. Оно и понятно. На Тарковского мало народу ходит, а на лабуду — много.
— Эти премии высвечивают новые яркие имена. Но путь к ним долог. Они для молодых. Сначала я вообще премиями не интересовалась. Моя основная работа в университете и еще в НИИ. Там все мои приоритеты и предпочтения. Но когда мою фамилию выдвинули сразу несколько организаций, я ввязалась в эту историю, правда, ни на что не надеясь, да, собственно, и не особенно претендуя. И проиграла.
— Да ладно тебе, ты талантливая, пишешь смело, необычно. Ты не можешь быть на третьей позиции ни как женщина, ни как ученый, ни как личность. А что, дружно шельмуют и порочит? Видно, некоторые твои конкуренты со словом «порядочность» не знакомились.
— В школе не проходили, — усмехнулась Лена. — Нет, такие дела молчком проворачивают.
— Главное, чтобы госструктуры были к тебе безразличны. И это лучшее, что они сделали бы для тебя, чтобы ты могла реализоваться, — рассмеялась Инна. — Сейчас время выскочек, у которых за внешним блеском — пустота. Говорят, излишняя скромность — путь к забвению. Может, стоит локтями и зубами поработать?
— Лучше головой, — уточнила Лена.
— И никакая гаденькая страстишка не шевельнулась в тебе? Не возникло искушение отомстить, «зарезать» кого-то на конкурсе. Не заразили? Не могу себе представить ничего более увлекательного.
— Всё шутишь, — покачала головой Лена. — Злые дела, как ошметки грязи… Не по мне они.
— Они не отпечатки времени на древних вулканических отложениях, а артефакты, следы грубых сапог в застывшем растворе цемента. Или на берегу разбушевавшегося моря? — Инна грустно иронизировала.
— И почему так много плохих людей в творческой среде? — сонно вскинулась Аня.
— Потому что искусство — особая форма постижения бытия, — рассмеялась Инна. — Аня, посоветуй своему невезучему знакомому писателю не думать о себе слишком серьезно, тогда ему легче будет воспринимать отказы из журналов. В жизни надо быть готовым и к взлетам, и к падениям.
— Плохих людей там не больше, чем в любой другой профессии. Просто творческие люди всегда на виду. Все всё о них знают, — ответила Лена на вопрос Ани.
— Ты имеешь в виду сплетни? — хихикнула Жанна.
— Сплетни тоже надо заслужить, — грустно пошутила Лена.
— За этим «добром» дело не станет! — неожиданно взъерепенилась Инна.
— Чего вздыбилась? Завод вспомнила? — тихо спросила ее Лена.
— А мне Лариса писала, что администрация города и области помогает ей в издании и распространении книг. И еще депутаты. Не все, конечно. Кое-кто из записанных на обложках книг обманул ее. Но в основном ей сопутствует удача. И в писательской среде у них подлинная дружеская коллегиальность, какая существует во многих периферийных городах. И все же книги они, по большей части, тоже издают за свой счет, — поделилась своими познаниями Аня.