Любовь моя
Шрифт:
— Чем ты их к себе заманиваешь? Как удается заполучить? Чем расплачиваешься? Комплиментами? Это, конечно, лучше, чем ничего, Они же продляют жизнь! Ах да, совсем забыла! Ты же пишешь с детьми рецензии на книжки детских и особенно подростковых писателей. Наслышана. У тебя к этому делу пристрастие. Говорят, иногда неплохо получается, особенно если ты в ударе. И природный вкус есть. Он у тебя от земли, от сохи… от печки?
— Тебе лишь бы к чему прицепиться, — отмахнулась Аня от Инны и покраснела то ли от обиды, то ли от удовольствия.
«На самом деле она внутри себя счастливо просияла», — поняла Лена.
—
— Да, или ищу спонсоров для оплаты.
*
— Распространять книги тоже большая проблема, — спустя минуту сказала Лена.
— Еще какая, если не имеешь мужа-эмира бухарского… — сделала шутливую врезку Инна. Ей не хотелось вести разговор в минорной тональности.
— Одна надежда на юбилей. Вдруг начальство расщедрится, — подсказала Жанна.
— Надежды юношей питают, но не стариков. Надо печататься в глубоко законспирированных, достаточно дешевых типографиях, — посоветовала Инна.
— Сейчас это не прокатывает. Прошло время самиздата. Иначе не продашь тираж. Специальные буковки и циферки должны стоять на внутренней стороне обложки книги. Что-то типа шифра, — выказала Инне свою осведомленность Аня.
— Плохо раскупаются книги для взрослых. Если только расхожее чтиво. Детские тоже не нарасхват идут, особенно, когда они большого формата, — продолжила исповедоваться Лена.
— Так ведь дорого, не подступиться, — заметила Аня.
— Типографии много берут за цветные картинки.
— Все разговоры о прибыльности писательства сильно преувеличены? — спросила Жанна.
— Полное заблуждение. Как правило, авторы остаются без навара. Окупить бы вложенные средства, — со знанием дела за Лену ответила Инна. — Теперь в ходу шутка: книжка — лучший подарок, если она сберегательная.
— Лена, как ты относишься к писателям, которые тусуются, рекламируют себя по телевизору, «подкрашивают» свои биографии, инициируют появление нужной им реакции публики? — задала вопрос Аня.
— Не все способы стоит использовать. И все же трудно продавать книги без серьезной «артподготовки» в СМИ.
— А еще труднее жить «в режиме интервью», — пошутила Инна. — Сейчас недостаточно иметь талант и трудолюбие, нужен хороший агент, который будет тебя продвигать. А для этого мани требуются. Ах, это чудное обаяние мечты!
Инна приняла позу страдалицы.
— Не можешь без эффектного закатывания глаз и театрального заламывания рук? Актриса! — рассмеялась Аня.
«Кто кого сегодня заговорит до смерти?» — подумала Лена, погружаясь в плотное облако дремы.
30
– Ты в этом году уже ознакомилась с литературными новинками своего региона? Со всем писательским взводом? Наверное, вселенная впечатлений?! Расскажи. Ощутила бодрость, прилив сил, желание писать? Кто из ваших авторов попал на высшую ступень пьедестала почета? Чье тщеславие было удовлетворено на этот раз? Наверное, весь цвет писательский собирался на конкурсе? Вспыхнуло новое созвездие имен? – Это Инна засыпала Лену вопросами.
– Чувствую, мне грозит быть председателем на нашем импровизированном собрании. Хочешь, чтобы я разнесла в пух и прах собратьев по перу? Мне кажется, я с этим не справлюсь, поэтому возьму самоотвод. Не дави на меня. Я не
– Хочу сейчас. Станешь на защиту представителей своего цеха или боишься, что тебе это дорого – в плане нервов – обойдется? Я даже не попытаюсь заставлять вымещать… Хотя твой бесценный положительный опыт… Нет, тебе я отведу роль… – Инна с хитренькой миной задумалась, – ты всего лишь выполнишь роль арбитра или секунданта. Председателем, возглавляющим жюри – в нашей тройке(!) – буду я.
– Валяй, – разрешила Лена, не оборачиваясь и не открывая глаз.
– Возможно, я лицо нерепрезентативное и выскажу только свое личное мнение, но… А что это за книги на подоконнике за шторой? Кира специально приготовила их нам, на случай бессонницы?
Инна вскочила и перенесла всю стопку на тумбочку, к себе поближе.
Лена приподнялась, посмотрела на одну из книг и обрадовалась:
– Это же произведения писателей вашей области! Какой богатый урожай! Интересно бы ознакомиться хотя бы фронтально. Ты их читала?
– Все до одной!
– Я тоже, – сказала Аня. – Обменяемся мнениями?
– Отвечать любезностью на любезность? Не мой стиль. Я всерьез стану критиковать. Начну со стихов. «Чеканных строк ряды густые, но пустые», – пропела Инна. – Ни услады, ни отрады. Ни уму, ни сердцу. Где архетип матери, семьи, родины? Где патриотизм – это прекрасное чувство здорового человека, где сакральные откровения? А сила чувств, а нестандартные сюжетные повороты? (Словесная диарея!) – вскинув голову, самодовольно высказалось Инна. – Ну и как я аттестую? Жестче, чем ЦК КПСС?!
– Плохо представлены поэты? Как же, только у тебя безошибочное чутье! – нервно остановила ее Аня. – Жанна, наложи на нее епитимью молчания.
«Стоит ли доверять мнению больного, раздраженного человека? – вздохнув, подумала Лена. – Инне просто доставляет наслаждение быть на виду, категорично критиковать, выставлять себя самой эрудированной. Игру затеяла. Как ребенок, ей богу. И Аня включилась».
– Раздухарилась, раскудахталась! В твоих глазах они не имеют права называться поэтами? У тебя нет барьеров в голове? Сходу оценила, сочинила… С удовольствием бичуешь? Зачем словом напрасным и резким беспардонно обижаешь людей? «Благословила» оплеухами. Одно у тебя на уме: убить, разогнать, очернить. Ты и в ангелах видишь бесов, – обиделась за поэтов Жанна.
– Я слышала, что в творчестве есть своя честь, – начала свое разъяснение Аня.
– Ты вправе усомниться в моей компетенции, но где гуманизм – вершина человечности? Как говорится, замах есть, а действие не просматривается. Это не поэзия, не искусство, а ремесло. Поэзия та, что от Бога.
– Чего захотела! Поэзия – это что-то необъяснимое. С наскока ее не поймешь, там много неочевидного. – Аня сделала попытку остановить Инну.
– Набросилась на авторов, точно дикий зверь на жертву! Ишь как загривок вздыбила! Расшумелась не в меру. Киру разбудишь, – встревожилась Жанна.