Любовь нужна всем
Шрифт:
– Смотри-ка как он идёт, не идёт, а плывёт. Совсем как в той детской песенке: «Будто я совсем не с двойкой, а с медалью золотой!». Противный народ эти халдеи, как бы я жила с таким. Даже представить себе не могу. – Анжела прикурила от зажигалки.
Илона кивнула. Она обратила внимание на то, как переменилась Анжела – она стала ещё более уверенной в себе, вон, пожалуйста, разрулила такую ситуацию, Илоне бы и в голову не пришло подобное, и смелости бы не хватило. И на одежде подруги, только-только встретились, взгляд затормозился сразу: куртень моднявая, джинсики супер, бананы сейчас очень в стриме – Илоне нравилось это, принесённое из института словечко – и джемпер, плотно
– Представляешь, – выдохнула Анжелка, заглотив сразу половину коктейля, – я ведь намертво забыла про сегодняшнюю встречу. Мне Павлик напомнил утром, говорит, а ты ведь вечером в одно место собиралась? Я ему – в какое? И тут он мне всё рассказал, а я абсолютно ничего не помнила. Ну совсем!
– Да, ты была хороша, даже по телефону мне казалось, что я уже от запаха пьянею. А, вот, день рожденья всё же, возьми, подарок.
Илона протянула подруге коробочку. Вообще-то перстенёк при покупке завернули в простую упаковочную бумагу, но Илона, порывшись в своём столе, наткнулась на заныканную коробочку от какой-то старой маминой бижутерии. Подарок как раз удачно влез в выемку для родного колечка. Так выглядело вполне солидно.
– Ой, спасибо, спасибо, как раз бижутерки у меня нет почти, – Анжела с восхищением рассматривала презент, сверкнувший в тусклом свете люстры – горели лишь две лампочки из четырёх, – ты посмотри, как камешек играет!
– В Париже купила, – не удержалась Илона, – как чувствовала, что пригодится.
– Ух ты! Из Парижа! Ни фига себе! Спасибо, подружка, спасибо! – Анжелка встала со стула, склонилась над Илоной и чмокнула её в щёку.
Это тоже было новым в поведении Анжелки, раньше они никогда не практиковали поцелуйчики. Зато мать любила лобызаться со своими подружками, и это почему-то всегда вызывало определённое неприятие дочери. Однако сейчас Анжелкин жест вполне укладывался в настроение.
– Ну, рассказывай, – отложив коробочку в сторону, скомандовала Анжела.
– Что рассказывать, – с некоторым недоумением вопрошала Илона, про полный разрыв с Никитой Анжеле известно.
– Ну как что! В МГИМО учишься, не в заборостроительном!
– А, ты про это, да учусь, и интересно, не как в школе, предметы интересные, и никакой физики, никакой химии. Но это ожидаемо, в общем, разочарований нет. Ты лучше про себя расскажи, про Павлика, твой ведь день рожденья.
Анжела не заставила подружку повторять два раза. Её понесло, слова слетали с языка без остановки, Илона едва успевала вставлять слово.
– А у нас всё очень хорошо, ну просто.
«У нас», – протяжно повторила про себя Илона. Но подруга уже продолжала.
– Квартирка, конечно, маленькая, однокомнатная всего, но зато отдельно, сами живём. Я уборку по субботам делаю, всё отодраила, а то запущено было, просто ужас! По магазинам вместе ходим обычно. Хорошо! А всё Павлик, он просто молодчина. Знаешь, – Анжела понизила тон голоса, – он стал откладывать деньги на покупку квартиры. Мы сейчас очень редко таскаемся по барам и кафе, стали появляться свободные деньги.
– На кооператив что ли собирается встать в очередь?
– Теоретически, да, на кооператив, только там тоже не так просто, а может купить через фиктивный брак.
– Это как? – не поняла Илона.
– Ну, жениться придётся на продавщице квартиры, она его пропишет, потом получит вторую половину и выпишется. Квартира Павлику и развод.
– И что так делают? А ты не боишься, что он, ну как это, – замялась Илона, – не разведётся вдруг?
– Да ну, скажешь тоже, – рассмеялась Анжела, – там обычно
Илона качнула головой в знак согласия. Она слушала свою подружку и задавала себе вопрос: а почему они такие подруги? Вот Анжелка ей готова едва ли не все детали их телесных тайн ей выложить, сама Илона к ней тянется. Почему? Отсидели за одной партой пять лет. Срок! Может, просто никого другого не существовало в этом мире, с кем поделиться всем, даже самым сокровенным? Ведь ничего общего, если присмотреться у них не нет. Интересы разные, семьи разная, и судьбы, наверное, будут очень разные. И на личном фронте у каждой по-своему, у Анжелки – сказка, а у неё…
– Давай за тебя! – словно угадав Илонины мысли, предложила Анжела. – За твои успехи!
Они выпили. Анжела показала пример, отставив в сторонку соломинку, сделала большой глоток, и Илона не стала тянуть напиток через пластик.
– Во, правильно, – одобрительно кивнула Анжела, – слушай, ты там в институте своём, посматривай по сторонам, ты ведь настоящая красавица! Я уверена, у вас хватает парней, которые не прочь на тебя глаз положить. Пораскованней веди себя. А то я тебя знаю, ты как в учёбу ударишься, ничего вокруг себя не видишь. В классе хватало ребят, что на тебя заглядывались. Женька Петренко столько по тебе сох, уже только ленивый в классе над ним не смеялся! А тебе хоть бы что.
Илона улыбнулась, она, конечно, замечала неловкие попытки застенчивого Женечки привлечь внимание к собственной персоне, то портфель из школы поднесёт: ни с того, ни с сего появится, вырастет откуда-то, стоит им с Анжелкой распрощаться; то уставится безотрывно, так и ест глазами. А на выпускном, наверное, хватив где-нибудь в уголке с ребятами вина, вообще объясняться полез. Илона еле отвязалась. Смешной и не в её вкусе – длинный, худющий, узкоплечий, нос картошкой и маленькие глазки, глубоко запрятанные под длинными, девчоночьими ресницами. Никакой мужественности во внешнем виде. Не то что…
– Не знаю, Анжел, мне сначала не до того было, только сейчас отходить стала. Подозреваю, что заглядываются ребята, но я пока не хочу, ничего не хочу. Мне и так неплохо. Со временем всё образуется, но не сейчас. Сейчас ничего не хочу, а ты молодец, всем бы так, я рада за тебя.
– Как-то невесело ты радуешься, – отметила Анжела, сверля подругу взглядом, – невесело. Тебе нужна хорошая встряска, отвлечься надо. Давай к Серёге сходим, ну к тому, помнишь?
Ещё бы Илона не помнила, она сразу поняла о каком Серёге речь. Разве мог стереться из памяти тот вечер, когда в полутёмной прихожей Никита покрывал её лицо поцелуями. Впервые в жизни такое, оно не забывается.