Любовь плохой женщины
Шрифт:
— Скажи, ты когда-нибудь задумывалась… — Элли подняла стакан, чтобы официант наполнил его вином, рассмотрела его на свет, взяла в рот небольшое количество, раздумчиво покатала во рту и наконец шумно глотнула. — То есть тебе никогда не казалось странным, что из нас троих он выбрал тебя?
«Выбрал», — повторила про себя Кейт. Выбрал? Но ведь Элли отлично знала — и они об этом часто говорили, — что выбор здесь был совершенно ни при чем.
Воспоминания об этом приносили с собой ощущения подавленности и того, что ею воспользовались. Все это
Она зажмурилась, напрягла мозг и выдавила тонкую серую струйку памяти. Она помнила, с какой гордостью Джеральдин знакомила их со своим братом, показывала им — как показывают породистого жеребца — наилучший образчик племени Гарви. Действительно, в Дэвиде было много породы: физически он был совершенен; и все же характер его тогда еще не определился.
Конечно, он глаз не мог оторвать от Наоми. Конечно, по отношению к Элейн он испытал по крайней мере мимолетное влечение. Но Дэвид был молод и кипел амбициями, его обуревало чувство высшего предназначения, он был уверен в своих необыкновенных талантах и тревожился, что они останутся непризнанными.
К тому времени он уже три года как окончил университет и начинал свою публицистическую карьеру, намереваясь метеором взлететь в высшие журналистские эшелоны. А потом должен был появиться Роман — труд настолько великий, что он почти боялся приступить к нему.
И — да-да — Кейт умиротворяла его своим терпением, своей ласковостью. Она сидела на коленях возле неровного пламени газовой горелки и, хотя огонь обжигал ее кожу сквозь ткань джинсов, боялась пошевельнуться — лишь бы не спугнуть поток его сознания.
Наоми могла зевнуть и отвлечься, Элли была полна своими идеями и мечтами, а Кейт всегда была рядом, всегда слушала его, слегка склонив голову, с искренним интересом и полнейшим доверием, кивая, когда нужно было, и вздыхая над его дилеммами.
Наконец она пошла с ним в постель — но не с мужчиной, а с его монументальным, требующим внимания, жадным эго. Он использовал ее (теперь ей стало ясно) как мусорный мешок, как вместилище, куда он изрыгнул непереваренное им беспокойство. Беспокойство и сперму.
— Я хочу сказать, что… — снова начала Элли.
— Ты хочешь сказать, что, по-твоему, я, как наименее привлекательная, была наименее вероятным объектом его страсти.
— Дорогая, не впадай в паранойю. — Брезгливо, состроив гримасу, Элли кончиками пальцев стряхнула с коленей хлебную крошку. — Но все же признай: ты была не совсем в его вкусе.
— Это верно. Но ты знаешь не хуже меня, что никто ничего не выбирал, это просто случилось.
Элли продолжила болтать все о том же, развивая какую-то довольно сырую идею о том, почему Дэвид Гарви так никогда и не женился, а Кейт стала рассматривать ее лицо. «Без волос она выглядела бы ужасно, — непочтительно заключила она. — Хотя я тоже. Да почти все, по правде говоря. Пожалуй, только очень немногие — например, Наоми — не пострадали бы от такой перемены. Но если бы женщины лысели так же, как мужчины, то это стало бы мощным уравнителем».
Затем, чтобы занять себя чем-нибудь, пока Элли говорила (все эти обсуждения Дэвида для Кейт были настоящим проклятием), она обратила свое внимание на других посетителей ресторана и принялась воображать, как эта женщина, а потом вот эта, потом эти две коварные интриганки за соседним столом выглядели бы с голым, гладким, блестящим черепом. Ого, вот это забава!
— …Нужна совершенно особая женщина, — говорила тем временем Элли, — чьи интеллект и характер были бы равными его интеллекту и характеру.
«Элли идет быть блондинкой, пусть даже крашеной, — размышляла Кейт. — Это создает вокруг нее какую-то ауру».
— Вот Наоми ему не подошла бы. Раньше я думала, что они созданы друг для друга — два этаких нарцисса. Но теперь я пришла к выводу, что…
— Прошу тебя, хватит об этом, — отчаянно взмолилась Кейт, когда она вновь, без особого желания, прислушалась к тому, что говорила ей Элли. — Дэвид давно стал для меня историей.
— Так тебя это не заденет? Если он кого-нибудь встретит?
— Ни в малейшей степени.
— О! — Казалось, Элли была разочарована. Какая-то часть энергии покинула ее. — А вот и наши спагетти. Почти вовремя. К трем мне нужно вернуться в офис. Я записываю интервью на радио.
— У тебя потрясающе интересная жизнь.
— Эта язвительность тебе не идет. — Пятая леди Флит-стрит потянулась к ведерку со льдом и вынула оттуда мокрую бутылку вина. — Да, кстати, а как Наоми? Все еще топчет изящными пятками твои полы?
— Ты и сама отлично знаешь.
— Значит, нельзя надеяться, что ты выдворишь ее, да? А то тогда Джуин могла бы пожить у тебя вместо Горстов. Уверена, она была бы рада.
— Я бы тоже. В качестве гостя она куда приемлемей, чем Наоми. Хотя должна заметить, что с удовольствием пожила бы немного без гостей — для разнообразия. Мне нужно отдохнуть.
— А под твоей крышей, кто знает… — Элли принялась накручивать спагетти на вилку с такой целеустремленностью, с такой сосредоточенностью, как будто она была Паркой, прядущей нить жизни.
— Кто знает что? — спросила Кейт, ковыряясь вилкой в своей тарелке.
— Ну-у… ты знаешь, Джуин и Алекс могли бы… Близкое соседство споспешествует…
— Спо… что делает?
— Благоприятствует. Близость и доступность благоприятствуют развитию любовных отношений.
— Пожалуй, да.
— Не пожалуй, а точно. Именно поэтому в офисах так часто трахаются.
— В офисах?
— Конечно, здесь я имею в виду развлечения и времяпровождение, имеющие место быть вне стен офисов. Но все эти интрижки заводятся на рабочих местах, где люди вынуждены тереться друг об друга день за днем, неделю за неделей. Хочешь не хочешь, а все эти старые инстинкты дадут о себе знать.