Любовь после никогда
Шрифт:
Как только я заканчиваю одеваться, Габриэль подходит прямо к моему телу и прижимает меня своим телом к двери. Он хватает меня за руки и хлопает ими по обе стороны моей головы. Некуда идти. Некуда бежать. — Ты хочешь думать обо мне худшее, Лейла? Вероятно, ты права. Любую дерьмовую вещь, о которой ты можешь подумать, я, скорее всего, уже сделал. Но не это.
Мы оба тяжело дышим.
Габриэль наклоняется, как будто собирается меня поцеловать, и я дергаюсь. Момент разбивается, и
— С этим чертовым посттравматическим стрессовым расстройством ты разберешься позже. Нам нужно вернуться и приятно провести время на первом этаже. Поговори. Выясни, что напугало нашу девочку Кенди.
Он сжимает мои запястья, чтобы я точно знала, кто здесь главный, заставляя меня вспомнить, что мы сделали, и делает шаг в сторону, чтобы схватить дверную ручку и открыть замок.
— Выпей. Иди напейся.
Проходя мимо, я прочищаю горло и проверяю его плечом.
Габриэль занимает одну сторону первого этажа, а я — другую, но не раньше, чем он хватает меня за руку и целует костяшки пальцев. Резкое заявление о претензиях, как будто траха меня было недостаточно.
Черт меня побери, но я дрожу, сквозь меня пронзает электричество.
Я занимаю одно из последних мест в баре и указываю на бармена, молодую женщину с бритой половиной головы, татуировкой и огромным пирсингом в носу. Длинные светлые волосы вьются до груди на противоположной стороне головы.
— Что тебе нужно? — спрашивает она, ее руки ловко перемещаются между бутылками. Она льет, не задумываясь.
— Что-нибудь дешевое, что сгорит по дороге вниз, — говорю я ей.
Она улыбается мне. — Я точно знаю, чего ты хочешь, детка. Я тебя прикрыла. Ты мне доверяешь?
Я качаю головой. — Ни грамма ничего, кроме спиртного.
Бармен пожимает плечами. — Точка принята.
Я понятия не имею, что она смешивает, но она протягивает мне пинту, наполненную примерно наполовину, коричневое на коричневом ликере, и мой первый вдох настолько силен, что обжигает волосы в носу.
— Ты талантливая.
— Не так сильно, как ты. — она жестом указывает на сцену. — Отличное выступление. Возможно, с этой точки зрения у меня нет места в первом ряду, но ты прирожденная.
И я узнаю флирт, когда слышу это. — Как бы ты ни была привлекательна, мне нравятся мужчины, — легкомысленно говорю я ей, подмигивая.
— О, я знаю.
— Думаю, это мое счастливое место. — я скрещиваю одну ногу с другой. — Это не первый раз, когда ко мне пристает сексуальная длинноногая блондинка. Кто-то еще сделал это прошлой ночью, и я польщена. Всегда приятно, когда тебя замечают.
— Да? — бармен наклоняется ближе. — Тогда, похоже, у тебя зародился фан-клуб.
— Ее звали Кенди, и выглядела она так же мило, — говорю я, чувствуя себя внутри.
Бармен на мгновение обдумывает имя, прежде чем его узнает. — Ах, да. Пока она здесь была, ее звали Кенди. Ее настоящее
Что-то в лице женщины смягчается, когда она говорит о жертве. Она еще не знает об убийстве. Что дает мне преимущество. Если бармен знает настоящее имя Кенди, то она наверняка знает больше.
— Что тут? — Габриэль неторопливо приближается, опираясь локтем на стойку стойки и пронзая бармена взглядом. — Я не знал, что мы ищем третьего, дорогая.
Женщина бледнеет, но хватает бутылку, на которую он показывает пальцем.
Я хочу, чтобы она прокомментировала, что его обаяние, должно быть, ускользает, но я ничего не говорю.
— Сейчас, — бармен направляет шот в его сторону. — Извини, мне нужно обслужить других клиентов. Я скоро вернусь.
— Отлично, — жалуюсь я ему, когда она уходит из пределов слышимости. — Я продвигалась вперед.
— Предоставь это мне. Я с этим справлюсь. Пей свой напиток, — он слишком дерзок для своего же блага.
Я делаю, как он говорит, прежде чем осознать это, допиваю остаток напитка и смотрю на него. — Пожалуйста, перестань указывать мне, что делать.
Габриэль усмехается. — Заставь меня.
Бармен возвращается, увидев мой пустой стакан.
— Может быть, мы втроем сможем перенести это в отдельную комнату и исследовать. Если ты готова… — Габриэль намеренно замолкает.
Я наблюдаю, как трясется её горло, двигая линии татуировки на шее. Темное обещание волнует меня. Бармена? Не так уж и сильно.
— Может быть, в другой раз, — она явно напугана им и изо всех сил старается сохранить улыбку на лице, ставя передо мной еще один напиток. — Наслаждайся, милая девочка.
Меня никогда в жизни не называли «милой девочкой». Что-то в выражении лица женщины заставляет меня мысленно переводить ее из одной категории в другую. От мразей, которых мне нужно допросить, до человека, которого мне нужно защитить. Что нехорошо для остальной части расследования.
На этот раз она поставила напиток на салфетку, а не на сам бар. Подняв стекло, мы видим надпись, расположенную внутри круга конденсата. Я осушаю напиток в пару глотков и комкаю салфетку, придвигаясь ближе к Габриэлю.
Я говорю ему прямо в ухо: — Нам пора идти. Сейчас .
Наверное, это мой по-настоящему счастливый день, потому что на этот раз он не пытается со мной спорить. Перерыв. У нас первый перерыв.
Мы снова в безопасности в пути, и мое сердце бьется со скоростью миллион миль в час, прежде чем кто-либо из нас осмелится заговорить.
— Она передала тебе кое-что, — говорит он. — Что это?
Я раздвигаю края салфетки и читаю строчки, нацарапанные там, прежде чем повернуть ее Габриэлю. — Там написано «Доки на Марки».