Любовница Черного Дракона

Полански Марика

Ответ совершенно не понравился Натаниэлю. Даже не сами слова, сколько то, как он был преподнесен. В словах ясно слышался металлический лязг упавшего рыцарского забрала. Почувствовав угрозу, ведьма посчитала, что лучшая защита — это нападение.

— Нарцисса я не собираюсь тебя в чем-то обвинять, — начал он, но Нарцисса его тут же холодно перебила:

— Ты задал вопрос, я на него ответила. Что-то не так?

“Да все не так!” — захотелось заорать Дрейку, но вместо этого он поднялся на ноги и подошел к окну. Вдалеке мерцали огоньки города, скованного сонливым сумраком. Слышалось легкое шорканье. Наверняка старик Сандор решил проверить перед сном своих “красавиц” — так садовник называл кусты заозерских роз, к которым

он относился едва ли не с большим трепетом, чем жених к любимой невесте.

От приторности драконьей магнолии начинало давить в висках. Натаниэль отрешенно заметил, что раньше он не был столь восприимчив, а сейчас… Сейчас что-то менялось. Не только и не столько вокруг него, сколько внутри.

Он прислушался к себе. Дракон не рвался наружу как прежде, но Дрейк был готов был поставить собственную голову против ночного горшка, что Зверь не дремлет. Он просто ждал. Спокойно и вдумчиво, не торопя события и созерцая происходящее вокруг. И это было настолько странное, незнакомое чувство, что Дрейк на долю секунды выпал из реальности.

Очертания ночного сада и городских домиков размылись. Из тьмы пещеры, словно из глубины веков на него смотрели янтарные глаза Дракона. Черной, будто лакированная, чешуя переливалась серебристо-синими отблесками. Тяжелая цепь сковывала зверя, не давая ему возможности оторвать от пола огромную голову. Его ноздри шевелились в такт тяжелому дыханию, с шумом выпуская клубы сизого дыма.

Ящер не вырывался, будто понимая бесполезность попыток. Лишь смотрел на пришлого человека с такой осознанностью, с таким немым упреком, что Натаниэлю стало не по себе.

Дрейк зажмурился и тряхнул головой. А когда открыл глаза, видение растворилось в аромате магнолии и медовых отблесках светового артефакта. Чертова магнолия! От ее запаха делалось до отвращения сладко во рту, будто он наелся проклятых цветов.

Натаниэль отвернулся от окна и посмотрел на ведьму. Нарцисса по-прежнему сидела столом и настороженно следила за каждым его движением. Ссутулившаяся, как будто стала меньше ростом. На бледном лице ни кровинки, зато серые глаза полыхали воинственной решимостью, будто она была готова кинуться на него с кулаками, если потребуется.

— Это он, верно? — Дрейка внезапно осенила догадка. Наклонив голову набок, он прищурился и медленно двинулся к ней. — Это же ведь из-за него твоя жизнь превратилась в сущий кошмар, ведь так?

Ее губы презрительно дрогнули, а в глазах проплыла тень острой боли — его слова ударили точно в цель.

— Когда тебе восемнадцать, и за твоими подругами, кажется, что также будет и с тобой, — глухо произнесла она, неосознанно и нервно ковыряя под ногтями. Взгляд поблек, будто Нарцисса была мыслями где-то очень далеко, но не здесь. — Все говорят о любви, светятся от счастья, когда тот или иной ухажёр присылает букет цветов или какой-нибудь пустячок в качестве подарка. Ты смотришь на это и думаешь, что так бывает со всеми. И что счастье вот-вот выйдет из-за угла. Нужно только еще чуть-чуть постараться. Лучше учиться, приличнее себя вести… Когда тебе двадцать, и все знакомые вышли замуж, начинаешь ловить на себе косые взгляды и глуповатые шутки. Когда тебе двадцать два, шутки становятся злее и обиднее, а косые взгляды превращаются в невыносимое давление… История стара, как мир, и такая же до безобразия обыденная. Я хотела, чтобы у меня было как у всех. Муж, дети. Семья, одним словом. Когда я встретила Карла, то была безумна счастлива. Не могу сказать, что любила его. Скорее я была влюблена в собственную мечту. А дальше все согласно жанру. Карл говорил, что не может жениться, потому что у него не хватает средств. Потом, что в наше время — брак это не главное. Главное, то, что мы любим друг друга. Этих “потому что” было очень много, а я верила, что для любви не существует преград, — ведьма покачала головой и горестно поджала губы. — Он исчез из моей жизни

также стремительно, как и появился. Прихватив при этом средства, которые я откладывала на будущее. Я вернулась домой и принялась отстраивать жизнь заново. Не знаю, что мной тогда руководило больше — то ли девичья наивность, то ли мечта о маленьком уютном счастье. Через полгода я встретила другого. Он оказался другом Карла. Когда фон Майер узнал об этом, он обнародовал нашу личную переписку. Сам понимаешь, девица, сожительствующая с другим мужчиной… Потом в моей жизни появился третий. За ним еще один… Но мечта так и осталась мечтой. Каждый раз, как в моей жизни появлялся новый мужчина, тут же всплывало имя Карла фон Майера.

Она провела пальцем по лепесткам розы и, грустно усмехнувшись своим мыслям, проговорила:

— Красивые. Леди Блекхарт понравятся, — Нарцисса поднялась из-за стола и направилась к выходу. Но, остановившись возле самых дверей, вдруг обернулась и потрясла указательным пальцем. — Думаю, ты не это хотел услышать, но… Я не слышала о Карле уже много лет. Так что извини, мне нечем тебе помочь.

Когда в кабинет постучали, и высокий вихрастый полисмен сообщил, что прибыл господин начальник тайной полиции, Натаниэль, не отрывая взгляда от папки, негромко отозвался:

— Проси.

Вигельм ауф Кройц старался выглядеть уверенным, как человек, которому сама королева не указ. Он нарочито медленно расположился в предложенном кресле, стараясь не выдавать робость, овладевшую им под тяжелым внимательным взглядом лорда Валлори.

— До меня дошли слухи, что вы, ваша светлость, суете нос не в свои дела.

Острый дразнящий шлейф страха, пробирающий начальника тайной полиции, заставил Дракона заурчать от удовольствия. От него не ускользнуло и то, как ауф Кройц едва заметно вздрогнул и напрягся, когда скрипнула дверь, — вошел все тот же вихрастый полисмен с подносом, на котором стояли две фарфоровые чашки и кофейник.

— Отчего же не мои? — Дрейк отхлебнул кофе, и чашка с тихим звоном опустилась на блюдце. — Во-первых, взрыв произошел на моей земле. Во-вторых, обвиняемый, в чьей вине я сомневаюсь, является жителем Эрвендейла. В-третьих, виконт Дрейвен пропал. И, в-четвертых, мне очень интересно узнать, как “громобой” попал в Эрвендейл в обход службы военной безопасности. Я назвал достаточно причин?

— Вы забыли указать еще одну причину.

Натаниэль удивленно вскинул брови и доброжелательно улыбнулся.

— Карл фон Майер. Революционер. Кажется, ваша подопечная его отлично знает?

— Я рассчитывал, что вы куда более дальновидный, господин ауф Кройц, — Дрейк демонстративно подавил зевок и откинулся на спинку кресла. — Нарцисса не имеет понятия о том, где сейчас находится фон Майер. Я навел кое-какие справки, — он подцепил пальцем папку, выудил оттуда желтоватый лист с синими печатями и протянул начальнику тайной полиции. — Читайте.

Вигельма растерял остатки уверенности. Рука потянулась к воротнику и нервным жестом чуть ослабила шейный платок.

Натаниэль почувствовал острое злорадство, глядя как спесь слетает со сморщенного, как урюк из компота, лица. Приезд следственной группы был ничем иным, как отвлекающим маневром. Но он и подумать не мог, что они окажутся столь неподготовленными.

— Как видите, — равнодушно проговорил Дрейк, — господин фон Майер скоропостижно скончался примерно за три дня до взрыва. Его тело нашли в реке Арлис, что протекает неподалеку от столицы. По всем признакам, его сначала задушили, а тело сбросили, не удосужившись даже как следует спрятать. А о Эдварде Линсе известно только то, что ваш горе-революционер сбежал на восток, в Капту. Еще три года назад. У меня складывается впечатление, что тайная полиция вместо того, чтобы работать, лишь щеголяет своими званиями. Чтобы раздобыть информацию, мне потребовалось меньше суток, Вигельм. Интересно знать, чем вы занимались неделю в мое отсутствие?