Любовница Черного Дракона
Шрифт:
Но ведьма никак не ожидала, что модистка, такая мудрая и откровенная, предаст ее. Предательство выбило почву из-под ног Нарциссы, и ей вдруг показалось, что она снова маленькая девочка с узелком вещей, стоящая перед закрытой входной дверью родительского дома.
Людям нельзя доверять. Никому нельзя доверять.
Нарцисса достала из шкафа саквояж и принялась собирать вещи. Черт с ним с Дрейком! Пусть он решил разорвать договор, но она не позволит обращаться с собой, как с вещью: захотел — достал поиграться, надоела — выкинул. Она сама решит, что ей делать со своей жизнью. Сама
Нарцисса вытащила из стола шкатулку. Ведьма невольно порадовалась тому, что не потратила все, что ей давал Дрейк на правах опекуна. Хрустящие ассигнации зашелестели в пальцах — здесь хватит не только на билет, но и на три месяца терпимой жизни в маленьком городке.
В коридоре стояла непривычная тишина — слуги давно спали. Даже охрана казалось спряталась в своих каморках. Нарцисса свернула за угол и выскользнула через боковую дверь в сад.
Ночной воздух приятно холодил раздраженную от слез кожу лица. Нарцисса прикрыла глаза и с облегчением втянула сладковатый аромат заозерских роз. Он успокаивал, внушал надежду, что все будет хорошо.
Перехватив саквояж поудобнее, ведьма направилась по залитой лунным светом дорожке. Ей не хотелось, чтобы кто-то случайно увидел, как она уходит, а потому решила покинуть сад через боковой вход, которым обычно пользовались слуги.
Сердце бешено заколотилось в груди, когда калитка открылась со скрежетом, показавшимся оглушительным в ночной тишине. Нарцисса подумала, что поступила опрометчиво, покидая замок ночью. Нужно было дождаться хотя бы рассвета, чтобы не идти в темноте.
Деревья отбрасывали зловещие тени на дорожку, усеянную гравием. Он тихонько хрустел под ногами. Нарцисса прикидывала в голове, куда как долго ей идти до города, и где можно остановиться в столь поздний час.
Тихий шорох за спиной заставил испуганно обернуться ведьму. Ночная птаха, переполошенно захлопав крыльями, скрылась в густой листве.
— Надо меньше жутких книг читать, — с облегчением выдохнула Нарцисса и нервно улыбнулась.
Разыгравшееся воображение рисовало жутких монстров. А это оказалась лишь птица. Ведьма приободрилась.
В ту же секунду перед глазами взорвалась багровая вспышка боли, и Нарцисса провалилась в черное беспамятство.
Когда официант плотно задернул за собой плотную бордовую штору, изящные женские пальчики, обтянутые белым шелком, подтолкнули пачку помятых конвертов.
Натаниэль вопросительно приподнял бровь.
Леди Блекхарт эффектно промокнула салфеткой уголки рта. Он отметил про себя, что раньше ему до безумия нравились ее губы — сочные, словно припухшие от постоянных поцелуев. Но сейчас в их изгибе виделась капризная порочность их обладательницы. Странно, что он раньше этого не замечал.
— Знаю, ты бы никогда мне не поверил без доказательств, — выражение лица Аннабель выражало горечь, однако в зеленых глазах полыхнул победный огонек. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы достать доказательства. Это письма той девицы к своей подруге, мадам Эржабет Пинкертон, модистки с Ивовых Аллей.
— Интересно, что такого ты наплела, что мадам Пинкертон согласилась отдать тебе письма, Аннабель? — наклонив голову набок, Натаниэль смерил
— А кто сказал, что я пошла на сделку с ней? — она перегнулась через стол и порывисто провела пальцами по гладко выбритой щеке Дрейка. — В защите все средства хороши, мой милый. Я вижу, как твоя жизнь летит к чертям, и не согласна просто смотреть на это. Ты всегда был таким смелым, таким сильным и честным. Так позволь хоть немного тебе помочь.
Внутри ковырнуло неприятное чувство, что перед бывшая любовница разыгрывает перед ним спектакль, достойный подмостков королевского театра, а не закрытой кабинки кафе. Впрочем, Натаниэль прекрасно понимал желание леди Блекхарт встретиться в этом кафе. “У Монро” славилось местом, где велись неофициальные переговоры на всех уровнях — от чиновников до преступных баронов. И какими бы ни были те разговоры, они никогда не покидали пределов, обитых бордовым бархатом стен.
— Твоя помощь выглядит крайне подозрительно. Особенно в свете последних событий.
— Понимаю. Но, Натаниэль, и ты меня пойми. С тех пор, как в твоей жизни появилась та девица, твоя жизнь превратилась в сущий кошмар.
Надо же, как Аннабель избегает имя ведьмы. “Эта девица”, “она” — будто у Нарциссы совершенно нет имени. Как у вещи. Леди Блекхарт чувствовала ревность и неприязнь и не собиралась этого скрывать. От этого ее стенания казались еще более неестественными и пробудили лишь глухое раздражение.
Дрейк затушил сигарету и достал из портсигара еще одну. В голове мелькнули две мысли. Первая — что он ничего не чувствует к бывшей любовнице, и вторая — что еще одна сигарета обернется для него приступом кашля.
— Чего ты хочешь, Аннабель? Ты прекрасно знаешь, что я не выдам Нарциссу де Виньи. Я являюсь ее опекуном и пока не закончится бальный сезон будут являться таковым.
Ответ совершенно не понравился леди Блекхарт. Она горделиво вскинул подбородок и ухмыльнулась.
— А ты уверен, что госпожа Ливингстон была искренней с тобой? — она вытащила из ридикюля женскую шпильку с крохотным кроваво-красным цветочком и протянула ему. — Знаешь, что это?
Тонкая, едва уловимая магия куснула подушечки пальцев, когда Дрейк взял шпильку в руки. В голову ударила жаркая волна. Несмотря на приятную прохладу, в кабинке стало душно и тесно. Под кожей разлились огненный ручейки, и Натаниэлю невольно стало не по себе — Дракон услышал “Зов” и пытался скинуть цепи
— Это “Зов Драконьей Крови”, - продолжала Аннабель. — Это шпилька, которая позволила Нарциссе Ливингстон склонить тебя на свою сторону. Ведь так сложно отказать той, за которой следует Дракон, не так ли?
— Откуда это у тебя?
— Вытащила из прически той девчонки, когда была в гостях. Она дурит тебя, Натан. Пользуется твоей слабостью, зная, что Дракон подвластен тому, у кого “Зов”. Скажи мне, какие еще нужны доказательства, чтобы ты наконец прозрел! Спрятаться от де Виньи — чем не лучший способ подобраться к тебе поближе? Что если де Виньи сам отправил Нарциссу к тебе под крылышко?