Любовница Черного Дракона
Шрифт:
На мгновение палату заполнила черная, удушливая тишина. А потом пространство озарил холодный серебристый свет
— Прости, Нарцисса, но живой ты мне нравишься больше, — прошептал де Виньи, вешая на шею ведьмы медальон из яманского золота. — Гораздо больше.
Плотно сомкнутые веки дрогнули, и, издав тяжелый шумный выдох, Нарцисса открыла глаза.
Изменчивый лес встретил гостей небывалой тишиной — ни ветерка, ни крика ночной птицы. Лунный свет серебрил разлапистые кроны, отбрасывающие зловещие тени на землю, припорошенную снегом.
Между высоких кустов орешника мелькнули две тени.
— А ты уверен, что он будет там? Что там нет засады? — в голосе Шанса звенело сомнение. Гном перевел взгляд на Дрейка и выжидающе замолчал.
Натаниэль не спешил с ответом. Загнанный в человечье обличие Дракон недовольно щерился, чутко вслушиваясь в пространство. Оно звенело от мелких, похожие на искры, вспышек магии, и Дрейк с трудом сдержался от желания расчесать кожу до крови. Он запрокинул голову и, прикрыв глаза, втянул воздух. Морозный, он отдавал прогорклостью и серой. В него просачивались нотки давно немытого человеческого тела, — тот, кто прятался в штольне, похоже, уже очень давно не выходил к людям.
— Он там, — Натаниэль махнул в сторону заброшенной шахты, и глаза блеснули зловещим синеватым огоньком. — И он один.
Рудольф взглядом за рукой. Из черного жерла штольни лился едва заметный грязно-оранжевый огонек. От почерневших полу-обвалившихся сводов веяло таким тоскливым одиночеством, что хотелось сесть на землю и, обхватив руками голову, раскачиваться взад и вперед, подобно тому, как укачивает мать младенца.
— Слушай, а зачем я тебе там?
Натаниэль с любопытством уставился на Шанса. Гном, боящийся подземелий — это что-то новенькое. Однако Рудольфа пробивала мелкая дрожь. Драконий взгляд выхватил из темноты побледневшее, почти восковое лицо, покрытое испариной.
Шанс не просто боялся. Он был готов броситься прочь со всех ног, лишь бы оказаться подальше от этого места.
— Это защитная магия, — произнес Дрейк, и гном невольно вздрогнул. — Старый прием, отгоняющий расхитителей и любопытных.
— Мне от этого не легче, — отозвался Рудольф и, поудобнее перехватив серебряный топорик, подался вперед.
Однако длиннопалая рука Натаниэля внезапно ухватила гнома за шиворот и потянула назад.
Из штольни выбрался человек. Точнее то, что некогда было человеком. В лунном свете он напоминал больше болотника или жердяя — долговязый, в лохмотьях, которые еще совсем недавно были дорогой одеждой. Лунный свет выхватил впалые заросшие бородой щеки и взлохмаченные волосы.
В этом ссутулившимся человеке Натаниэль с трудом узнал Николаса Хардинга, виконта Дрейвена. Похоже, Николас, не дождавшись похитителей, решил покинуть свое пристанище. Он двигался осторожно, замирая при каждом шорохе, будто готов сбежать обратно в шахту при малейшем намеке на опасность. В этом было что-то жалкое и мерзкое одновременно. Как будто крыса покинула свою нору.
Дракон неотрывно следил за Хардингом, сплетая между когтистых пальцев золотистую сеть. Рудольф плавно опустил топорик на землю, лег рядом и закрыл голову руками. Ему уже приходилось видеть обличие полуобернувшегося Натаниэля, и после того раза он навсегда выучил одно правило — никаких резких движений. Ляг, замри и жди, когда позовут. В противном случае можно стать его жертвой. Ведомый древними инстинктами, Драконы не различают своих и чужих.
Яркая вспышка на мгновение ослепила гнома, а когда он поднял голову, то увидел болтающегося над землей Хардинга, тщетно пытающегося разорвать магическую сеть.
Натаниэль неспешно вышел из-за кустов и подошел к бывшему главе Эрвендейла.
— Зачем тебе нужна Нарцисса? — прошипел он, и Рудольф понял, что следующим шагом Дрейк освежует Хардинга, если тот не заговорит. — Решил отомстить?
— Я не собирался ее похищать, милорд, — завопил Николас. Золотистые путы неприятно заскрежетали, и тишину разорвал визгливый вопль. — Я клянусь вам! Я не собирался ее похищать. Меня заставили…
— Кто?
Николас открыл было рот, но тут под ногами задрожала земля. Штольня утробно загудела, зарычала, как древнее чудовище. Рудольф и сам не понял, как все произошло, — тело среагировало быстрее, чем сознание. Гном успел сбить Дрейка с ног. В ту же секунду над их головами пролетел металлическая балка, легко, словно пушинка, поднятая дуновением ветерка.
— Да чтоб тебя, — выругался под нос гном, тряся головой. Уши заложило от звенящего шума. — Малыш Тили, ты живой?
— Слезь с меня.
Рудольф поспешно сполз со сбитого им товарища и растерянно огляделся по сторонам.
Взрыв разворотил штольню, превратив ее в полыхающую воронку. Во темное небо рванули оранжевые и синие языки пламени, а ноздри забивал запах гари.
— Похоже, теперь Хардинг лишился старой шахты, — цинично заметил Шанс.
— И не только шахты, — глухо отозвался Натаниэль.
Обернувшись, Рудольф брезгливо скривился, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Николасу Хардингу снесло голову металлической балкой.
Глава 14
Это была ловушка. Кто-то не просто заранее знал, что Дрейк рано или поздно выйдет на Хардинга. Этот кто-то вел его целенаправленно, предугадывая каждый шаг Натаниэля, отметая в сторону все, что могло вызвать подозрения и заставить того свернуть в сторону. Чертов кукловод, подобно пауку, притаился в темном углу и наблюдал за каждым движением. И тому, кто стоял за взрывом, нужен был не Дрейк.
Натаниэль выругался так, что даже привыкший сквернословить гном присвистнул от удивления. Потом резко развернулся и направился в чащу. Полуоглохший Шанс поднялся на ноги, то и дело смешно тряся головой.
— В чем дело, Тили?
— Как думаешь, зачем прибыла следственная группа из столицы? — Натаниэль остановился столь внезапно, что гном едва не влетел в его поясницу. — Следствие давно пришло к выводу, что взрыв был организован революционерами, которые по интересному стечению обстоятельств давно уже мертвы. И вместо того, чтобы убраться из Драконьего Чертога, они по-прежнему делают вид, что работают. Однако расследование давно закончено. Вопрос, какого хрена они до сих пор здесь?
— Думаешь, они ожидали нечто подобное?