Люди и птицы
Шрифт:
Таня в негодовании.
Дурак! В каждой бочке затычка!
Она по-прежнему старалась следить за тем, что происходило между Сашей и мамой. Но вскоре ей в этом начинании стала мешать сестра. Она подолгу смотрела на Таню: то задумчиво, не моргая, то насмешливо, прищурив глаза и прикрыв их длинными ресницами. Скорее всего, она решила, что Таня имеет на Сашу виды. Тот факт, что он женат, ее, разумеется, не смущал.
В один из особенно долгих взглядов сестры Таня поняла, что проигрывает ей ментальную
Говорила она так громко, словно никого вокруг не было, оглушительно хохотала и даже не подумала отойти. Беседа за столом прекратилась, и Лиза разговаривала в одиночестве. Это было увлекательное представление, но только для непосвященных – для тех, кто еще не успел выучить наизусть все ее приемчики: изысканные жесты, богатую мимику и виртуозное владение голосом. Мама, тем не менее, всегда любовалась Лизой и сейчас тоже смотрела на нее с обожанием.
– Да ты че?! Ха-га-а-га-а!.. А он?! Да ну!.. Так ты б его сразу послала на три буквы… Дарлинг, ну ты же в курсе, что мужчину так не удержишь…
Сидящие за столом хлопают глазами и смотрят друг на друга неопределенно.
Хоть кто-нибудь здесь понимает, что такое поведение неподобающе?! Таня уже решила, что начинает сходить с ума. В эту секунду встал Макс с непроницаемым видом и отправился вон из комнаты; по пути он ловко избавил Лизу от телефона и отвесил ей небольшую, но очень обидную оплеуху. Она бросилась за ним с визгом, и было слышно, как где-то в недрах квартиры завязалась драка. Мама сумела усидеть на месте в течение секунды, а затем ринулась вслед за ними.
Вернулась она расстроенной. Почему-то надела очки. Когда мама надевала очки, она становилась похожей на испуганную стрекозу или бабочку. Ее круглые голубые глаза становились огромными, непонимающими. У Тани вдруг екнуло от жалости сердце. Она вцепилась руками в стул и стала считать про себя до ста, чтобы не расплакаться… Когда ее отпустило, происшествие было гостями забыто. Сергей только что рассказал о фильме про теракты во Франции, и разговор перешел к обсуждению исламского экстремизма.
Зоя, расправляя шелк на груди, авторитетно заявила:
– Исламский мир – это архаичная, застывшая цивилизация… Она сопротивляется всему новому и хочет утянуть за собой всех…
Сергей нежно поцеловал ей руку, но возразил:
– Это все слова. Они не объясняют, что именно заставляет этих людей стремиться к упрощению своей жизни, не принимать прогресс, отказываться от благ, развлечений…
– А что тут объяснять? Это отсталое средневековое сознание… Оно реагирует на все новое так же, как раньше в Европе реагировали на идеи Джордано Бруно…
Вступил Юра, папин однокашник:
– Эти люди вообще по-другому относятся к жизни. Это уже не люди, а что-то не
Вокруг стола закивали.
И тут Таня брякнула, не удержавшись:
– А вы представьте: пустыня, сорок пять градусов. Какие-то глиняные хибары, драные халаты, блеют козы или бараны… Жажда, нищета. И вы там – навсегда. Наверное, оттуда и мир, и смерть, и их значение видятся немного по-другому?
Она мгновенно пожалела о том, что открыла рот. На нее обратились странные взгляды. Так и надо тебе, нечего лезть в разговор, кому вообще твое мнение нужно!
Саша, однако, посмотрел на нее с интересом и хотел что-то сказать. Но папа опередил его:
– Исламская угроза отражает крах высокоразвитой цивилизации. Мозг человека устроен так, что он не может существовать в условиях, где ежесекундно надо делать выбор. Мы уже близки к клонированию людей, но мозг наш остался таким же, как и пятьсот лет назад. Темп жизни все ускоряется, и мало кому комфортно так жить. В ортодоксальных обществах главное – стабильность. Они хотят, чтобы завтра было как вчера.
Папа, разумеется, хотел Тане помочь. Но ей стало совсем неловко. Люди стараются поддержать некий уровень дискуссии, а она про баранов… Мама бросила в ее сторону такой взгляд, словно она прилюдно обмочила штаны. Тогда Таня постаралась незаметно встать и выйти из комнаты.
На кухне она села на подоконник и закурила.
Таня одна.
За окном плыли массы холодного воздуха и заставляли дрожать стекло. В щели дуло. Под фонарем во дворе бродила собака.
Она и не заметила, как на кухне возник Саша и тоже закурил.
– Слушай, а ты ведь журналист по образованию, да?
Он почесал подбородок.
– У меня тут наклевывается один проект. Хочу организовать журнал для женщин за рулем. Типа женский журнал, но про машины. Это будет просто бомба! Пойдешь ко мне работать?
Таня уставилась на него изумленно.
– Я… не знаю. А что вообще, где офис, сколько сотрудников? Кем, просто редактором?
Саша немного смутился:
– Ну, офиса нет пока, и сотрудников нет… Но все точно будет. И ты можешь мне помогать с нуля, и… почему редактором? Будешь этим… не знаю, какие там должности есть. Главным редактором…
Таня молчала, не понимая, как реагировать.
– Таня! – позвал Зоин приближающийся голос.
Саша затушил сигарету:
– Я к тебе заеду на днях, ладно? Чтобы все обсудить.
– А, вот ты где, – обрадовалась Зоя. – Курите?
Слои серого шелка вокруг ее шеи были как скрученный старый хобот. Она поправила волосы.
– Танюш, я хотела попросить тебя об одолжении… Дело в том, что мы с Сережей уезжаем в отпуск на пару недель, а песика совсем некуда пристроить. Ты же знаешь, у Сашиной девочки аллергия…