Люди сорок девятого
Шрифт:
– Сделай это для меня.
– сказал он негромко, ставя стакан на стойку.
– По старой дружбе.
Она смотрела ему вслед, удивленно вздернув тонкие брови, пока он медленно, и как будто устало, ковылял к дверям. Стянув с крюка шубу, Джон надел ее и аккуратно застегнул на все пуговицы.
Он шел не торопясь по утрамбованному, чуть скрипящему, снегу, направляясь к офису маршалла и размышляя о чем-то своем. Одно дело было не завершено, но Линдейл, шагая под ясным голубым небом по искрящемуся бриллиантами хрустящему сахарному насту, кажется уже знал ответ. Откуда-то издалека доносилась песня "Джонни примаршировал домой". Он не думал в этот момент, что это - песня янки, просто впитывал ее звук вместе с лучами холодного солнца, которым подставил лицо. День был холодным и ясным, от вчерашних туч, несущих в себе снежные бури, не осталось и следа. Ветер стих, мороз немного пощипывал кожу. Впервые с тех пор, как он почуял запах снега, у Джонатана Линдейла появилась иллюзия, что скоро придет весна. Зимние месяцы бесконечно тянуться в одиночестве, но теперь, когда в его жизни наметился некоторый смысл, он вдруг понял как много надо сделать для того, чтобы в мае перевезти Алису в свой дом. Проблем была уйма, для них запросто могло и не хватить остатка зимы: ремонт, разбредшиеся по горам лонгхорны... Еще каких-то нескольких месяцев и с гор польются ручьи, взрывающие лед на реке и превращая ее саму в грязный бурный, неистовый поток, набухнут и раскроются почки на осинах, с едва различимым шорохом полезет, неотвратимо раздвигая грунт новая трава, сойдет снег. Да, да. Совсем скоро. Линдейл помнил плывущие по немного успокоившейся реке осколки звенящего льда, состоящего из еще соединенных между собой тонких игл, которые, откалываясь, плыли сзади как хвост за кометой и постоянно колеблемые волнами, сталкивающиеся, создавали этот тихий серебристый перезвон. Он пропустил так много весен в своей жизни, постоянно находя все новые дела... Но эту упускать был не намерен.
Ярдах в ста от участка, Линдейл остановился в недоумении, увидев миссис Галлахер, которая, естественно не удостоив владельца салуна ни единым, даже презрительным взглядом, как каравелла проплыла мимо. В самом ее появлении на улице в первый за долгое время по-настоящему солнечный день, не было ничего необычного, странным показалось то, что, миновав Линдейла, она исчезла в дверях офиса маршала. Оглянувшись, Джон увидел еще нескольких человек, спешащих в том же направлении. У кузницы, напротив участка, под навесом была привязана сонная пятнистая лошадка, покрытая войлочной попоной, возле которой суетились несколько горожан, пытаясь заглянуть ей в рот. Недалеко от офиса маршалла, дуя на покрасневшие от мороза пальцы, стояла Эльмира Галлахер, которая, завидев владельца салуна, поджала сухие губы и ожесточенно встряхнула самодельным плакатом: "Смерть убийцам." Джон, проигнорировав ее, прошел мимо, у него были более важные дела, чем перепалка с женщиной, которую не возможно переубедить. "Что Морг ей-то сделал?" - спросил он сам себя и пожал плечами: какая, впрочем, разница. Обернувшись, Линдейл изловчился поймать за рукав Юджина Марсвела, спешившего, по всей видимости, туда же, куда и миссис Галлахер.
– Куда все идут?
– спросил Джон. Марсвел смерил его взглядом, полным презрения, смешанного с некоторой опаской, но желание поделиться новостью взяло верх.
– Там бандита поймали, - сообщил он важно, будто хвастаясь обладанием эксклюзивной информации, - Того, который с Черрингтоном дружбу водил. Давно пора было с ними со всеми разобраться. Маршалл наш молодец, герой просто! Он когда бандита этого брал, ранение получил, представляете? Я давно говорил, что пора с преступностью в нашем городе покончить раз и навсегда! Я за нашего маршалла опять голосовать буду на следующих выборах! А сейчас вот иду поглядеть на стрелка за решеткой, пока не вздернули. Почти доказано уже, что этот мерзавец Оуэна убил, когда тот к брату своему ехал: на дороге подстерег, представляете? Говорят, это Джуннайт беднягу заставил те листовки писать. А Майкла О'Руни он у всех на глазах... И Мертона с Уилберном тоже. И лавку Джуннайт спалил, видать не поладили они из-за чего-то. Теперь пусть Черрингтон попробует доказать, что ее муж был честным человеком! Да она сама, говорят, опять на сносях, уж не от того ли парня, а?..
Кулак Линдейла врезался в лицо лавочника и тот кувырком полетел в снег.
– Чтобы я ни слова про Черрингтон больше не слышал.
– произнес Джон, цедя слова сквозь зубы. Юджин с трудом сел, выплевывая кровь.
– Одного вы поля ягоды...
– прошипел он, - Дойдет и до тебя очередь...
Вместо ответа Джонатан подошел, и, толкнув ногой лавочника в снег, придавил сапогом его шею.
– Кто говорит?
– спросил он и немного приподнял ступню. Люди у кузнецы застыли, созерцая эту сцену от начала и до конца в каком-то оцепенении. Никто из них не сделал ни единой попытки вмешаться.
– Все, все говорят...
– задыхаясь, бормотал Юджин, - Я слышал от Нейсмитта, тот от жены, жена от самой миссис Галлахер...
– Ах, миссис Галлахер...
– протянул Джон задумчиво, - А откуда, интересно, у нее такие сведения?
– О, она знает...
– хрипел Юджин, - Ей сам шериф рассказал.
Джонатан снял ступню с его горла. Люди у кузнецы, с облегчением вздохнув, вернулись к осмотру кобылы.
– Я с тобой посчитаюсь еще, - шипел лавочник, - вот увидишь.
Джонатан глядел на этого надутого спесью субъекта и думал, что слишком много знает об этих людях, чтобы уважать их, и тем более, чтобы их бояться.
– Только свой поганый рот раскрой, - холодно сказал он, - и все узнают, как ты в мой салун с черного хода заползаешь, как темнота настанет, и выползаешь так же, чтобы соседи не видели. Жена твоя первой узнает, уж поверь. Я ей лично скажу и предоставлю доказательства. Например, ее фамильное кольцо, которое она потеряла два месяца назад... Ты же Лу точно такое же в то самое время подарил.
– Я с тобой посчитаюсь, - зло бросил Юджин и, с трудом поднявшись, пошел прочь. Джон приложил руку к глазам. "Какая мерзость, - думал он, - Зачем ему жена... Ему на нее наплевать... Только чтобы все как у других?.. Другие, впрочем, не лучше. Все скрываются друг от друга, и растет клубок глупых тайн... Тоже мне, интриганы. И никто никому на помощь не придет... Как те у конюшни, стоять будут, да тупо таращиться."
– Эй, Джон!
Линдейл открыл глаза и увидел маршалла, вышедшего из дверей участка и спешащего к нему. Джонатан ждал, пока он приблизится и заговорит первым.
– Хорошо, что пришел, - сказал маршалл, отдышавшись, - Как раз вас ждем, чтобы назначить судью и присяжных.
– А кто говорил, что будет суд?
– спросил Джон достаточно резко. Маршалл на секунду смутился, потом скороговоркой произнес:
– Ну, как же без этого-то... Люди не поймут... Надо приличия соблюдать. Собрать суд присяжных, из нужных людей, разумеется... Я таких знаю, если надо...
– По-моему, люди уже достаточно подготовлены.
– усмехнулся Линдейл, - Впрочем, как хотите... Слышал, вы были ранены?
Маршалл слегка покраснел.
– Ну, - сказал он, запнувшись, - да... Вроде того.
– Покажите, - велел Джон.
– Здесь?
– глаза маршалла воровато забегали, - Сейчас?
– Я настаиваю, - Линдейл изобразил на лице улыбку, - Если рана тяжелая, я оплачу ваше лечение у врача в Денвере.
– Не стоит беспокоиться, - изворачивался маршалл, - Это так, царапина.
Что-то здесь было явно не чисто, если он отказывался от денег; подозрения Джона усилились.
– Не стоит стесняться боевых ранений, друг мой.
– вкрадчиво настаивал Линдейл, и маршалл, поняв что ему не отвертеться, нехотя расстегнул куртку, осторожно вытащил на свет замотанную окровавленным бинтом руку, и тут же хотел сунуть ее обратно, когда Джон поймал его ладонь.
– Постой, - воскликнул он, - Такое обилие крови могло вытечь только из серьезной раны, надо обязательно поглядеть, что там. Вдруг заражение? Я, вообще-то, сам по образованию врач.
– Я рану обработал, - с отчаяньем в глазах маршалл пытался вывернуть запястье из цепких пальцев, сомкнувшихся на его руке мертвой хваткой.
– В конце - концов, мне холодно!
– Ветра нет, не простудишься.
– огрызнулся Линдейл, разматывая тройной слой бинтов, который, как оказалось, действительно скрывал глубокий рваный шрам, нанесенный острым предметом, не совместимый, однако, с количеством якобы вытекшей из него крови, так как ни одна из важных вен и артерий не была задета.
– Да...
– протянул Джонатан ехидно, отпуская запястье маршалла, который поспешно замотал бинты, надел куртку и принялся застегивать ее трясущимися пальцами.
– Рана, я вижу, и впрямь смертельная...