М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
и, смеясь, закричал:
— Ах! Как ты хорош, Мартынов! Ты похож на двух
горцев!
Эта шутка переполнила чашу; последовал вызов,
и на следующее утро два приятеля дрались на дуэли.
Напрасно секунданты пытались примирить противни
ков; от судьбы было не уйти. Лермонтов не хотел верить,
что он будет драться с Мартыновым.
— Возможно л и , — сказал он секундантам, когда
они передавали ему заряженный п и с т о л е т , — чтобы
я в него целил?
Целил
что раздалось два выстрела и что пуля противника
смертельно поразила Лермонтова.
Таким образом окончил жизнь в двадцать восемь
лет, и тою же смертью, поэт, который один мог облег
чить утрату, понесенную нами со смертью Пушкина.
Странная вещь! Дантес и Мартынов оба служили
в кавалергардском полку.
ФР. БОДЕНШТЕДТ
ИЗ ПОСЛЕСЛОВИЯ К ПЕРЕВОДУ
СТИХОТВОРЕНИЙ ЛЕРМОНТОВА
Немногие поэты сумели, подобно Лермонтову, остать
ся во всех обстоятельствах жизни верными искусству
и самим себе. Выросший среди общества, где лицемерие
и ложь считаются признаками хорошего тона, Лермон
тов до последнего вздоха остался чужд всякой лжи
и притворства. Несмотря на то что он много потерпел
от ложных друзей, а тревожная кочевая жизнь не раз
вырывала его из объятий истинной дружбы, он оставал
ся неизменно верен своим друзьям и в счастии, и в не
счастии; но зато был непримирим в ненависти. А он
имел право ненавидеть, имел его более, нежели кто-
либо! <...>
Постоянные неудачи в жизни производят совершенно
различное действие на твердые и слабые характеры,
так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат 1. Характер
Лермонтова был самого крепкого закала, и чем гроз
нее падали на него удары судьбы, тем более становился
он твердым. Он не мог противостоять преследовавшей
его судьбе, но в то же время не хотел ей покориться.
Он был слишком слаб, чтобы одолеть ее; но и слишком
горд, чтобы позволить одолеть себя.
Вот причина того пылкого негодования, того бурного
беспокойства во многих стихотворениях его, в которых
отражаются — как в кипящем под грозою море, при
свете м о л н и й , — и небо и земля.
Вот причина также и его раздражительности,
и желчи, которыми он в своей жизни часто отталкивал
от себя лучших друзей и давал повод к дуэлям. Первая
из этих дуэлей привела его к долгому заточению 2, а по-
365
следняя — к преждевременной смерти (умер 15/27 июля
1841).
Не берусь решить, что именно подало повод к этой
последней дуэли; неосторожные ли остроты и шутки
Лермонтова, как говорят некоторые, вызвали ее, или,
как утверждают другие, то, что противник его г. Мар
тынов принял на свой счет некоторые намеки в романе
«Герой нашего времени» и оскорбился ими, как касав
шимися притом и его семейства 3. В этом последнем
смысле слышал я эту историю от секунданта Лермонто
ва, г. Глебова, который и закрыл глаза своему убитому
другу.
Очень вероятно, что Лермонтов, обрисовавший себя
немножко яркими красками в главном герое этого рома
на, списал с натуры и других действующих лиц, так что
прототипам их не трудно было узнать себя. <...>
Чтобы дать хоть слабое понятие о том впечатлении,
какое производила личность Лермонтова, я хочу рас
сказать о моих первых встречах с ним, насколько они
сохранились у меня в памяти. К сожалению, мне редко
удавалось вести правильный дневник во время моего
пребывания в России; не удавалось, во-первых, потому,
что я пишу кропотливо и тяжело, и мне нужно не мало
досуга для собрания воедино впечатлений; во-вторых,
потому, что моя — может быть, излишняя — осторож
ность оставляла в моей записной книжке лишь самую
слабую помощь моей памяти, только имена и числа.
Зимой 1840—1841 года в Москве, незадолго до по
следнего отъезда Лермонтова на Кавказ, в один па
смурный воскресный или праздничный день мне случи
лось обедать с Павлом Олсуфьевым 4, очень умным
молодым человеком, во французском ресторане, кото
рый в то время усердно посещала знатная московская
молодежь.
Во время обеда к нам присоединилось еще несколько
знакомых и, между прочим, один молодой князь замеча
тельно красивой наружности и довольно ограниченного
ума 5, но большой добряк. Он добродушно сносил все
остроты, которые другие отпускали на его счет.
Легкая шутливость, искрящееся остроумие, быстрая
смена противоположных предметов в р а з г о в о р е , — одним
словом, французский esprit * также свойственен знатным
русским, как и французский язык.
* остроумие ( фр.) .
366
Мы пили уже шампанское. Снежная пена лилась
через край бокалов, и через край пенились из уст моих