Мадам Икс
Шрифт:
Почему я позволяю этому свершиться?
Я оттолкнула тебя подальше и отшатнулась назад.
— Это... это неуместно, Джордж... Джорджия.
Ты хмыкаешь. Важничаешь, видя моё отступление.
— Уже не так всё просто, Икс?
— Ты подписала контракт, Джорджия.
Я напоминаю нам обеим, и ты это знаешь.
— Мы обе непростые, детка. Ты почувствовала это. Почувствовала меня.
— Контракт, Джорджия.
Ты начала издеваться.
— В задницу контракт, Икс. Ты и твоя надменная киска хотите меня. Ты чувствуешь мой запах, и он тебе не нравится. Я усложнила для тебя всё это дерьмо, не так ли?
Ты снова стоишь так близко, своей грудью задевая мою. Мои соски предают меня и твердеют. Знаю, ты заметила это.
— Ты мокрая, Икс? Скользкая для меня? Знаешь, какое удовольствие может доставить тебе лесбиянка? Я знаю, как тебе нравится, потому что это точно также доставляет удовольствие и мне. Ни один парень никогда не сможет вылизать твою киску так хорошо, как я. Знаю, как заставить тебя извиваться, сделать так, чтоб ты вожделела ещё, и ещё, и ещё. Я знаю, Икс. Знаю. Ты хочешь попробовать? Стать немного грязной? Стать чуточку плохой?
Как это произошло? Откуда это взялось? В один момент мы обсуждаем тебя, твой внешний вид, всё было правильно и под контролем и, по крайней мере, знакомо. А потом, вдруг ты оказываешься в моём личном пространстве, в моей голове, под моей кожей.
В твоих глазах что-то промелькнуло. Что-то... умное и злое. Ты точно знаешь, что делаешь.
Ты трахаешься со мной.
И мне это не нравится. Ни капельки.
— Достаточно, — я выпрямляюсь, метая острые бритвы своим взглядом. — Наш час окончен.
Ты медленно улыбаешься.
— Ладно. Как скажешь.
Понятия не имею, сколько времени прошло. Мне пофиг. Ты подорвала моё мировоззрение, Джордж. Каким-то образом, оно теперь стало узким.
Моё мировоззрение, итак, узкое. Оно состоит из 3,565 квадратных футов. Три спальни, одна ванная комната и большая открытая кухня с гостиной. Окна от пола до потолка, выходящие на центр Манхэттена. Таково моё мировоззрение.
Это весь мой мир.
И ты в нём, это внезапное соблазнение... оно разрушает всё, что я знаю.
Я, борясь за равновесие, спокойствие и дыхание, проскальзываю мимо тебя. Уходит слишком много сил на то, чтобы открыть ключом дверь. Жду, мои глаза уставились на тебя, но я тебя не вижу.
Ты важной походкой проходишь в дверной проём, стучишь каблуками и останавливаешься лицом к лицу со мной ещё раз. Опять же, слишком близко.
— Теперь я достаточно уверенна для тебя, Икс?
Ты каким-то образом взяла всё под контроль, украла моё видение на то, что я делаю, кто я и чего хочу. Смотрю на тебя, изображая спокойствие. Ты ухмыляешься, зная, что я притворяюсь. Подходишь ближе, пока наши тела не соприкасаются вплотную, наклоняешься, и я думаю, что собираешься меня поцеловать. Вместо этого, ты лизнула кончик моего носа. Мою верхнюю губу. И ухмыльнулась снова.
— Увидимся на следующей неделе, Икс. Подумай о том, что я сказала. О моём предложении. Ты же знаешь, я не шучу. Я вытащу тебя отсюда, и мы проведём с тобой время, которое ты никогда не забудешь. Могу тебе это гаран-блять-тировать, дорогая.
— До свидания, Джорждия.
— Зови меня Джордж. Мы же не в зале заседаний, правда? Я бы сказала, мы прошли формальности. Я чувствовала, как твои соски становятся твёрдыми, ощущала запах твоей мокрой киски. Как говорится, это сделало нас друзьями.
Дрожа я отступила, и закрыла дверь перед твоим лицом.
ГЛАВА 5
Вечер. С сегодняшними клиентами я уже закончила. Мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы спокойно принять всех оставшихся посетителей. Но после того как они ушли, и я осталась одна, я всё ещё потрясена тем, что случилось. Никто не находится в моём личном пространстве. Никто не влияет на меня. Никто не трогает меня.
Никто... кроме...
Динь.
— Икс, где ты? — слышу тихий и сердитый голос.
— Я здесь, — отвечаю, — в библиотеке.
Я называю это библиотекой. На самом деле, это просто спальня с большим количеством книжных полок, выстроившихся от пола до потолка и от стены до стены. Один из углов комнаты оставлен свободным, там стоит кресло Людовика XIV, лампа, и маленький столик. В центре комнаты — стеклянная витрина с моими ценными книгами, подписанными копиями и первыми изданиями фолиантов (Прим. Редактора: Фолиант — (нем. Foliant — от лат. folium — лист), объёмистая книга большого формата.) Хемингуэя, Фолкнера, Джойса и Вулфа, копия книги «Трамвай «Желание» с автографом Теннесси Уильямса, и даже перевод «Одиссеи» IV века.
Ценные вещи, подарки.
Напоминания.
Тёмная фигура загораживает дверной проём в мою библиотеку. Тёмные глаза так наполнились яростью, что стали дикими. Он сжимает и разжимает кулаки в ритме сердцебиения. Я положила «Смиллу и её чувство снега» на своё бедро, названием вниз. Притворяюсь спокойной, но не чувствую спокойствия; его гнев необычен и опасен. Я не знаю, чего ожидать.
В пять длинных шагов его мощные ноги преодолевают апартаменты, он резко вырывает у меня книгу и швыряет её через всю комнату, та громко ударяется о полку, и, порхая страницами, падает на ковёр. Я не успела среагировать, не успела даже вдохнуть. Зверски сильная рука хватает моё запястье и дергает меня, ставя в вертикальное положение. Он берёт меня за горло, впиваясь в него пальцами, нежно, как при поцелуе влюбленных, но дрожа от сдержанной ярости.
Чувствую его дыхание на своих губах: в нём нет запаха алкоголя. Трезвость делает его ярость ещё более ужасающей.
— Джорджию Томпкинс отправили обратно в Техас. Ты её больше не увидишь.
— Хорошо, — осторожно шепчу я раскаиваясь.
Губы приближаются к моим, голос превращается в гул, похожий на отдалённое землетрясение.
— Какого хрена это было, Икс?
С трудом сглатываю:
— Я не знаю.
— Ответь мне, чёрт возьми.