Маленькая польза
Шрифт:
Все три лифта стояли с открытыми дверями, я влетел в самый близкий и быстро нажал кнопки для каждого этажа до вершины здания. Потом выпрыгнул, повторил процесс во втором лифте, и затем вскочил в третий и здесь нажал прямо на вершину. Не было никакого смысла помогать граффам следовать за мной, и даже малейшая их задержка могла бы предоставить мне время, в котором я нуждался.
Двери лифта закрылись – и, гудя, открылись снова.
– Давай! – крикнул я, и вдавил кнопку с такой силой, что чуть не выбил себе большой палец.
Я, рыча, наблюдал, как лифт
Несомненно, контакт с металлом был анафемой существам Волшебного царства. Несомненно, они не могли пройти через металлическую дверь или ударить в ворота из тяжелого металла.
Кирпичные стены, как выяснилось, представили меньше проблем.
Сначала очень громко треснуло, и стена около передней двери, взорвалась внутрь. Я не сказал, что она обрушилась. Она буквально взорвалась, когда импульс сверхчеловеческой силы ударил в стену и разрушил ее. Куски кирпича полетели, как пули. Разлетелся керамический горшок с пластиковым растением. Несколько кусков влетели в лифт и отскочили, ударившись о стенку. Облако кирпичной пыли поднялось в вестибюле.
Графф, который только что переиграл Большого Плохого Волка, прокладывал себе путь через облако, рожками вперед. Он сделал несколько шагов, качая головой, затем увидел меня и издал блеющее завывание.
– A-а-а! – закричал я на лифт, тыкая кнопку. – Давай, давай, давай!
И он наконец закрылся. И пошел вверх в то время, как ошеломленный графф выхватил оружие и открыл огонь. Пули прошли через относительно тонкий металл двери лифта, но мой защитный браслет их остановил, и ни одна из них не достигла своей цели – я завыл, захохотал, пьяный от избытка адреналина, а лифт поднимался дальше.
Правильно говорят: нет ничего более возбуждающего, чем когда в тебя стреляют и не попадают. Ну, а если при этом стрелок оказывается сказочным персонажем, это только добавляет интереса.
Четырнадцать этажей спустя я вывалился в затемненную прихожую и, освещая себе путь поднятым амулетом, нашел дверь на крышу. Это была внешняя дверь с тяжелой мертвой задвижкой, и не было никакого способа, кроме лома, чтобы это дело открыть.
Я сделал пару шагов назад, поднял жезл, и сосредоточился на двери. Когда-то давно я лупил бы по ней изо всей силы, разламывая на куски. Вместо этого я указал концом жезла на самый нижний стержень на этой стороне и рявкнул, “Forzare!”
Лезвие невидимой энергии, такое же, как то, что я использовал на замке, разъединило стержень миниатюрной трещиной. Потом я сделал это же со стержнями в середине и внизу двери, затем с помощью лома, выдернул тяжелую дверь из ее петель и выбежал на крышу.
Здесь было здорово ветрено, даже при том, что ночь была уже довольно спокойна. Башни города могли превратить даже умеренный бриз в настоящую бурю, и сегодня вечером эта крыша была конечным пунктом. Ветер рванул мой плащ к одной стороне, и я должен был прислониться к стенке. По крайней мере здесь не было большого количества снега – кроме места, где часть архитектуры создала заслон против ветра. Там был сугроб.
Меня потребовалась секунда, чтобы сориентироваться. Когда под тобой – четырнадцать этажей, это дает какую-то иностранную перспективу улиц и зданий, которые были знакомыми. Я прикинул, на какой стороне здания я вошел и поторопился туда, ища запасной выход, который я определил по пути.
Это не были пожарные лестницы, которые украшали две стороны. Эти штуки являются шумными, как черт знает что, и граффы наверняка наблюдали за ними. Вместо этого я высунулся за край и рассмотрел нишу в кирпичной стене. Она шла по всей вертикальной длине здания, приблизительно три фута шириной и два фута глубиной. Такие ниши были с обеих сторон каждого угла здания, вероятно в качестве эстетической ценности, проходя как трехокруженный стеной дымоход от основания до крыши.
Мое дыхание стало немного прерывистым. Четырнадцать этажей – это довольно длинный путь вниз, особенно если не пользоваться такими вещами, как лифты и пожарные лестницы. Тем более, что, как я заметил, фасад здания здорово обледенел.
Мне понадобилась одна минута, чтобы обсудить здравомыслие этого плана. Я трактовал разногласия в свою пользу, предполагая, что на сей раз на мной охотились только три граффа. Один должен присматривать за лифтами. Другой – за пожарной лестницей. Значит, остается только один, чтобы активно преследовать меня. Я не знал, как быстро графф доберется до крыши, но наверное довольно скоро.
У идеи простого сталкивания граффа с крыши с помощью жезла было определенное преимущество, но я отказался от этой идеи. Падение с крыши четырнадцатиэтажного дома могло бы заставить граффа обмочиться, но оно же абсолютно точно подтвердит мое местоположение. Было бы лучше убежать и оставить их задаваться вопросом, не скрываюсь ли я где-то в здании.
Таким образом я поднялся на выступ среди порывов ветров. Мой нос и пальцы почти немедленно оцепенели. Я попытался проигнорировать это и, спустив ноги в углубление в стене, уперся ими в кирпичи с обеих сторон. Сердце грохотало просто безумно, я, осторожно изгибаясь, опускал бедра, и пока давление ног, которыми я упирался в кирпичи, было единственной вещью, которая препятствовала мне поцеловать тротуар. Как только мои руки опустились достаточно низко, я смог также упереться ими в кирпичи, помогая ногам.
Я, возможно, не смогу объяснить, насколько я был напуган и смущен. Падающий снег не давал мне возможности видеть землю. Как только я начал, уже невозможно будет вернуться. Один промах, один просчет, один неудобно расположенный участок льда, и я смогу добавить "блин" к моему репертуару олицетворения.
Я уперся руками и расслабил ноги. Я сдвинул их вниз на несколько дюймов и снова уперся, перенося весь вес на них. Потом я расслабил руки и спустился на несколько дюймов, снова остановился, снова уперся руками и так далее.