Маленькие огоньки
Шрифт:
Музыкальная шкатулка на моём комоде издала пару нот, и я подошла ближе, сняв крышку и приветствуя балерину внутри. Повернув ключик, я наслаждалась нежной мелодией, чувствуя, как в душе стихают гнев и страх. Скоро появится Эллиот. Он окажется вдали от разъярённой толпы, вдали от мерцающих свечей и придёт день, когда он окажется вдали от Ок Крик, вдали от обвиняющих взглядов всех, кого он здесь знал.
В моё окно застучали камешки. Я поставила на место музыкальную шкатулку и подошла к окну, открыв его.
Эллиот забрался внутрь, на его груди красовалась лямка серо-чёрной спортивной сумки. Выпрямившись, Эллиот стянул свою толстовку. Его волосы были убраны в низкую косу, щёки всё ещё были раскрасневшимися после игры.
— Я заскочил к тёте Ли, чтобы забрать пару вещей, а затем сразу направился сюда. Можно я приму душ? — сказал он, стараясь говорить тише.
— Да, конечно, — прошептала я, указав ему в противоположный конец комнаты.
Он кивнул и нервно улыбнулся, прежде чем подхватить свою спортивную сумку и пройти в ванную, закрыв за собой дверь. Пару секунд спустя раздался жалобный вой труб. Я посмотрела наверх, гадая, кто мог нас услышать.
Музыкальная шкатулка продолжала наигрывать мелодию, под которую крутилась балерина. Эллиот не заметил шкатулку. Интересно, как сильно он расстроился из-за игры? В глубине души я боялась, что в какой-то момент он поймёт, что любовь ко мне не стоит всего этого.
Не прошло и десяти минут, как Эллиот открыл дверь ванной, облачённый в свежую футболку и красные шорты и держа в руках что-то небольшое. Пройдясь босиком до моей кровати, он наклонился, чтобы привязать кожаные завязки к изголовью, разместив над моей подушкой небольшой ободок с орнаментом из переплетённых нитей внутри.
— Это ловец снов. Моя мама сделала его для меня, когда я был ребёнком. Я подумал, что тебе он пригодится, — сказал Эллиот, скользнув под одеяло и трясясь от холода. — Тут всегда так холодно?
Я разглядывала прекрасный узор внутри круга, не в силах отвести взгляд.
— Мамочка держит температуру на минимуме, чтобы сэкономить на расходах. Она повышает температуру на термостате, когда у нас новые постояльцы. Этот ловец снов у тебя с самого детства?
— Новые постояльцы?
— Помимо наших постоянных гостей.
Эллиот посмотрел на меня задумчиво, а затем приподнял одеяло и похлопал матрас рядом с собой.
— С тех пор, как я был младенцем. Он висел в моей кроватке.
Я затянула пояс халата потуже.
— Может, нам лучше… эм…
Я подошла к изножью кровати и вцепилась в металлические перекладины.
Эллиот тут же подскочил и придвинул мой комод к двери, а затем помог мне придвинуть мою двуспальную кровать. Паника, которая накатывала на меня при каждом звуке, пугала меня. Я замерла, призвав на помощь всю свою храбрость. Когда мы закончили баррикадировать дверь, я прислушалась, не скрипнет ли дверь или половица, ища любые признаки движения за дверью моей спальни. Всё было тихо.
— Порядок? — спросил Эллиот.
Я забралась под одеяло рядом с ним. Простыни согрелись меньше, чем за минуту благодаря теплу Эллиота. Он был как электрическое одеяло. Я скинула свои пушистые носки, раздумывая, не станет ли мне посреди ночи жарко во флисовых штанах и термо-футболке с длинным рукавом.
Повернувшись на живот, я обхватила подушку и посмотрела на Эллиота. Он потянулся ко мне, нежно притянув мой подбородок и прижавшись губами к моим губам. Мы прежде целовались дюжину раз, но в этот раз его рука скользнула по моему бедру и, схватив моё колено, закинула мою ногу на его бедро. Я расслабилась, прижавшись к нему, в моей груди возникло тепло, распространяясь по всему телу.
— Эллиот, — прошептала я, отстраняясь. — Спасибо тебе за это, но…
— Я знаю, зачем я здесь, — сказал он, засунув руки под подушку. — Извини. Можешь спать. Я не позволю ничему плохому с тобой случиться, обещаю.
— Ты не можешь этого обещать. Взять хоть этот вечер. Плохие вещи происходят независимо от того, хотим мы этого, или нет.
— Мне нет до этого дела.
— Как? Как это возможно? То, что они сделали, было ужасно.
— Ты два года справлялась со всем сама — в стенах «Джунипер» и в школе. Пару месяцев в школе я запросто выдержу, — Эллиот замешкался. — Кэтрин… каково тебе было, когда твой отец умер?
— Одиноко, — вздохнула я. — Поначалу Минка с Оуэном частенько пытались навестить меня, но я их выгоняла. В конце концов я перестала открывать дверь и они перестали приходить. Они разозлились. Это упростило ситуацию. Их сложнее было игнорировать, когда они были расстроены.
— Почему ты перестала впускать их в дом?
— Потому что мне нельзя было никого впускать в дом.
— Я знаю, что мне не позволено спрашивать, почему…
— Тогда не спрашивай.
Эллиот улыбнулся. Потянувшись к моей руке, он переплёл наши пальцы.
— Эллиот?
— Да?
— Тебе не приходило в голову, что не любить меня было бы проще?
— Никогда. Ни разу, — ответил он. Привалившись спиной к изголовью, он прижал меня к себе, положив подбородок мне на макушку. — Это уж я точно могу обещать.
— Кэтрин! — позвала меня Поппи с первого этажа.
— Бегу! — крикнула я в ответ, наскоро пару раз пригладив волосы щёткой, прежде чем сбежать по лестнице вниз. Утро понедельника всегда было беспокойным в гостинице, особенно когда в «Джунипер» гостила Поппи.
Я улыбнулась, увидев, что она сидит на кухне одна. Девочка казалась несчастной, и я быстро поняла, почему.
— Этим утром нет завтрака? — спросила я, оглядевшись. Помимо подноса с остатками сэндвича с ветчиной и голых виноградных веточек, стол был пуст — ни яиц, ни жареных колбасок, ни даже тоста.
Поппи затрясла головой, разметав спутанные кудряшки.
— Я хочу есть.
Я нахмурилась. Впервые с момента открытия гостиницы мамочка пропустила завтрак.
— Как спалось? — спросила я, заранее зная ответ. Тонкая кожа под глазами Поппи была фиолетового оттенка.