Маленькие огоньки
Шрифт:
— Это Дьюк? — нервно спросила Имоджен.
— Перепад давления. Это всего лишь ветер.
Шторы были закрыты, впуская в столовую и кухню лишь серебристый отблеск дневного света. Тучи, похоже, надолго обосновались в Ок Крик, радуясь возможности остаться тут на всю зиму. Незваные гости, прямо как постояльцы «Джунипер».
— Ты не упоминала об этом раньше. Почему ты такая кислая? Что стряслось сегодня? Твоя мамочка рассказывала моему папе про девушку, которая пропала. Ты что-нибудь слышала о ней сегодня?
Я разозлилась, услышав, что дядя Тод вернулся. Он не должен был снова тут появляться. Неспособность мамочки твёрдо стоять на своём служила лишним доказательством того, что её депрессия усугублялась. Я ковыряла сколотый уголок на стоящей передо мной кружке.
— Нет.
— Нет? — переспросила Имоджен. — Ты ничего о ней не слышала?
— Только то, что её до сих пор не нашли, — ответила я, сделав глоток. — Имоджен… где мамочка?
Имоджен занервничала.
— Наверху. А что?
— Ты должна позвать её сюда. Мне нужно с ней поговорить.
— О чём? — насупилась Имоджен.
— Я хочу поговорить с мамочкой. Не с тобой. Позови её.
Имоджен скрестила руки на груди с упрямым видом.
— Ладно, — сказала я, сделав очередной глоток. — Я уезжаю. Сегодня.
— Что? — возмутилась Имоджен, обходя островок. — Что ты такое несёшь?
— Эллиота отстранили сегодня. Мне пришлось рассказать миссис Мэйсон про «Джунипер», чтобы инцидент не попал в его личное дело.
Имоджен наклонилась, глядя на меня исподлобья.
— Что именно ты рассказала ей про «Джунипер»? — тихо спросила она.
Я смотрела прямо перед собой, стараясь не замечать страха в глазах Имоджен.
— Что мамочка больна. Что я взвалила все заботы на себя.
— Ложь, — прошипела Имоджен. — Тётя Мэвис прекрасно заботится о тебе.
— Вот только редко, — возразила я, продолжая ковырять кружку и избегая её взгляда.
— Возьми свои слова обратно. Возьми свои слова обратно! — заорала она мне в ухо. Я скривилась и отстранилась от неё.
— Приведи мамочку, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Скоро они будут здесь.
— Кто? — взвизгнула она.
— Соцслужба.
— Что это значит? — с отвращением спросила Имоджен.
— Органы опеки, — ответила я. Эти слова породили в моей груди ком, который тяжёлым камнем лёг на сердце. Я сделала то, что поклялась никогда не делать.
Имоджен ударилась в панику. Захныкав и кинувшись наверх по лестнице, она принялась звать мамочку.
— Мэвис! — кричала она. — Мэвис!
Кто-то постучал во входную дверь и я неуклюже открыла её. На пороге стоял Эллиот. На нём была куртка, его дыхание вырывалось изо рта облачками белого пара. Он растерялся, увидев меня. В руке он сжимал надорванный конверт со сложенным листом бумаги.
— Что ты сделала? — спросил он.
— Что ты натворила? — вторила ему мамочка, спускаясь вниз по лестнице. Схватив меня за плечи, она встряхнула меня.
Эллиот отодвинул меня назад, встав между нами.
— Эй, полегче… стоп. Давайте-ка успокоимся.
— Успокоимся? Успокоимся?! — возмущалась мамочка, почти переходя на визг.
Я устало прикрыла глаза.
— Она это ненавидит.
— Как ты могла так со мной поступить? — спросила она, пытаясь отодвинуть Эллиота с пути. — Ты рассказала этой… этой мерзавке-методисту про нас! И что дальше? Будешь жить в какой-нибудь дыре в приёмной семье среди десятка других детей? С чужими людьми? Ради чего? Ради него, что ли?
— Что? — опешил Эллиот, повернувшись ко мне. Он чувствовал себя обманутым, в его глазах отразилась боль от осознания того, что я открылась кому-то другому, а не ему. — Ты рассказала всё миссис Мэйсон?
— Я рассказала ей достаточно.
— Достаточно для чего? — спросил Эллиот. Он поднял конверт повыше. — Для этого?
У обочины перед «крайслером» Эллиота остановился чёрный минивэн, а следом за ним — полицейская машина. Я кинулась наверх по лестнице.
Эллиот перевёл взгляд с минивэна на бумагу в своей руке, а затем — на меня.
— Ты уезжаешь? Куда они тебя увозят?
— Мне нельзя говорить об этом сейчас.
Схватив две дорожные сумки и рюкзак, я спустилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и направилась к выходу. Мамочка вцепилась в мою куртку мёртвой хваткой.
— Нет. Ты никуда не поедешь.
— Мамочка, тебе необходимо лечение. Ты должна закрыть «Джунипер»…
— Нет! — крикнула она.
— Ты должна закрыть гостиницу и разогнать всех. Только тогда я смогу вернуться. Я буду жить с тобой. Но… — я умолкла, заметив, что мамочка изумлённо таращится на минивэн вместо того, чтобы слушать меня. Я мягко повернула её лицо к себе, взяв за подбородок. — Мамочка? Ты должна меня выслушать. Тебя спросят, с кем, по-твоему, мне следует остаться. Скажи им, что хочешь, чтобы я жила у миссис Мэйсон. Ребекка Мэйсон. Школьный методист. Ты должна дать своё согласие.
Из минивэна вышли женщина и мужчина и направились к нашему дому.
— Мамочка? Миссис Мэйсон, — повторила я, чётко выговорив имя своего методиста. Миссис Мэйсон сказала мне, что соцработникам потребуется, чтобы мамочка подписала согласие на мой переезд к миссис Мэйсон. Иначе меня отправят в офис органов опеки, где я буду ждать распределения в приёмную семью.
— Нет! — возразила мамочка, пытаясь втащить меня обратно в дом и закрыть дверь.
— Я вернусь, — сказала я, встретив её испуганный взгляд.