Маленький человек на большом пути
Шрифт:
Все здесь перемешалось, на ярмарке! Сразу и глазом не охватишь — столько всяких богатств. Мешки туго набиты мукой, кругом белым-бело от нее — и повозки, и одежда на продавцах, и лица, и даже бороды. Тут же, на повозках, лежат в ожидании покупателей огромные караваи, похожие на жирных коричневых поросят. Ряды бидонов с молоком выстроились словно солдаты на параде. А напротив такие же ряды пузатых крынок. Густая сметана тягучим сиропом стекает с деревянных ложек — сил никаких нет смотреть, так и хочется подставить рот.
Да, ярмарка — это не шуточки. Чего тут только нет! И ульи, и плуги,
— Что уставился на веялку? — услышал я над самым ухом голос Августа. — Уж не надумал ли купить?
— Нет, я…
Но он не слушал моих объяснений.
— Бежим-ка лучше к цирку!
Глаза у Августа блестели, как у кошки, заприметившей мышь. Он схватил меня за руку и потащил через скопление повозок, лошадей» скота в сторону балагана, откуда неслись веселые звуки шарманки.
— Скорей, скорей! Сейчас фокусник будет глотать огонь!
Да, тут чудеса невиданные! Здоровенный полуголый дядька с длинными усами. На плече у него маленькая юркая обезьянка. Прыгает, верещит без конца, скаля зубы. Смеется, что ли, над нами?
На помост перед балаганом вышел странный человек. Лицо черное, на носу, лбу, щеках белые полосы. Губы красные-красные, а зубы так и сверкают. Длинные кучерявые волосы, черные и блестящие, словно вымазанные дегтем, руки тоже черные.
Дядька с обезьянкой подошел к черному, что-то поднес к ярко-красному рту, и оттуда в нашу сторону как пыхнет огнем. Настоящее пламя, как на большом костре.
— Вот дьявол, огнем плюется! — восхищенно произнес кто-то рядом со мной.
А маленький мальчик неподалеку как закричит:
— Черт! Это черт! Огнем дышит! Боюсь! Боюсь! Я-то не очень испугался. Понятное дело — какой-нибудь фокус. Но все равно здорово.
— Вот бы попасть внутрь! — Август был в восторге. Мы пробились сквозь толпу поближе к двери и попытались проскочить вместе со взрослыми. Не тут-то было! Дядька с обезьянкой на плече без билета не пропускал никого — ни больших, ни маленьких. Молча повернул нас и дал пинка. Но, пока он воевал с нами, я успел подглядеть, что происходит в балагане. Огромный медведь боролся там с полуобнаженным силачом.
Это подхлестнуло нас еще больше. Нет, во что бы то ни стало попасть туда, в балаган!
— Знаешь что, — пришла мне в голову блестящая мысль, — давай поищем Скую. Может, он задаток даст?
Скупщика скота нашли довольно быстро. Мужчина приметный: здоровенный, черноусый, в серой широкополой шляпе, на большом животе пляшет кошель, подвешенный к шее на длинном шнурке. Он как раз покупал быка. Одной рукой ощупывал его, пальцами другой показывал крестьянину, хозяину быка, сумму, которую может предложить.
— Что же, господин, — нерешительно чесал тот у себя в затылке, — накиньте еще чуток — и отдам.
— Вот разбойник! — весело шумел скупщик, и кошель подскакивал в такт словам. — Да за такую падаль никто другой тебе даже половины не даст!
Мы стояли в сторонке, выжидая благоприятного момента. Если сделка состоится — самое время подойти.
Нам
А если Скуя наймет одного только Августа? Нет, нет, не может этого быть! Хоть я и на год-полтора моложе Августа, зато бегаю чуть ли не лучше всех сверстников. Это хорошо известно мальчишкам нашего местечка, и наверняка Скуе тоже: должен же скупщик скота знать, кого нанимать в погонщики.
И вдруг Август указал на меня пальцем; я почувствовал, как кровь хлынула к щекам. Выпрямился и даже поднялся на цыпочки, чтобы казаться больше. Скупщик кинул на меня беглый взгляд и скривил рот. Меня опять бросило в жар и в холод. Все кончено?
— Да знаете, как он носится наперегонки! — продолжал громко уговаривать Август.
И вот уже Скуя согласно мотнул головой, сунул в протянутую руку Августа еще несколько монет. Повернулся ко мне, поманил пальцем:
— Иди, иди сюда!.. Сможешь пройти без остановки сто верст?
— Хоть тысячу! — выпалил я.
Он расхохотался…
Обрадованные, мы побежали к балагану.
— Сколько он дал? — спросил я Августа.
— Каждому по двадцать копеек.
Да это же огромнейшие деньги — целых двадцать копеек! Я чувствовал себя богачом, мне казалось, что я могу купить пол-ярмарки.
Не добежав до цирка, оба разом, словно по команде, остановились у палатки, где торговали горячими колбасками. Так здесь чудесно пахло, что просто нельзя было не остановиться. А колбасник, словно нарочно, вытащил из кипящего котла дымящуюся блестящую цепочку. Отрывал по штуке, надрезал большим ножом, смазывал горчицей.
Колбаска с калачом стоила пять копеек. Мы смотрели с вожделением, как крестьяне, облизывая пальцы, уплетают за обе щеки аппетитные дужки.
— А если и нам взять? — предложил я. Август противиться не стал.
— А, куда ни шло — давай по одной!
Еще через несколько мгновений в руке у каждого из нас было по горячей колбаске. Вкусно — не знаю, с чем сравнить! Август тоже чавкал вовсю, а потом, расправившись с колбаской, принялся слизывать жир с пальцев.
Съели мы с ним по колбаске, посмотрели друг на друга — и всё поняли без слов. Взяли по второй…
От наших денег осталась ровно половина.
Пошли дальше, твердо решив больше ни копейки не тратить. Но куда денешься, если вокруг столько сладостей! Сладкие соломки в красочной упаковке, с бумажными султанами на концах заманчиво покачиваются над прилавками. Конфеты в разноцветных обертках и без оберток, круглые, яркие, как красивые огромные пахучие ягоды. Вот бы попробовать! Хоть одну, хоть половинку! Хоть половинку половинки!