Маленький лорд Фаунтлерой
Шрифт:
Капитан был очень огорчен, прочитав это письмо: он очень любил Англию и был нежно привязан к родному поместью, в котором вырос. Он любил даже своего старого своенравного отца и сочувствовал ему в его обманутых ожиданиях. Однако теперь молодой человек не мог надеяться на милость старого графа. Поначалу он не знал, что делать: по своему воспитанию Седрик не был подготовлен к труду и совершенно не имел опыта в делах. Но он был мужественным и решительным человеком: продав свой патент на офицерский чин в английской армии, он после недолгих хлопот нашел место в Нью-Йорке и женился.
Жизнь его сильно изменилась, но Седрик Эр-рол был молод и счастлив, он надеялся достичь успеха упорным трудом. Молодые поселились
Их маленький сын, названный по отцу – Седриком, был похож и на мать, и на отца. Казалось, мир никогда не видел более счастливого малютки. Во-первых, он никогда не болел и никому не доставлял беспокойства. Во-вторых, он был так ласков и приветлив, что все его любили. И, наконец, в-третьих, он был обворожительно красив.
Малыш появился на свет не с голенькой головкой, как другие дети, а с вьющимися золотистыми волосиками; к шести месяцам они роскошными локонами рассыпались по его плечам. У мальчика были большие карие глаза, длинные ресницы и нежное личико. Спинка у него была такой крепкой, а ножки такими сильными, что уже в девять месяцев малыш начал ходить.
Его манеры были удивительны для ребенка, и общение с ним доставляло окружающим массу удовольствия. Казалось, мальчик считает всех своими друзьями. Если кто-то заговаривал с ним, сидящим в детской колясочке, малыш ласково смотрел на незнакомца и приветливо улыбался. Поэтому на тихой улице, где жили Эрролы, не было ни одного человека, – не исключая даже бакалейщика, торговавшего на углу и считавшегося самым угрюмым из людей, – который не был бы рад увидеть мальчика и заговорить с ним. И с каждым месяцем он становился все смышленее и привлекательнее.
Вскоре малыш подрос настолько, чтобы гулять с няней, катая свою маленькую тележку. Одетый в белый шотландский костюмчик, в большой белой шляпе на золотистых кудрях, крепенький и розовенький, Седрик был так прелестен, что обращал на себя всеобщее внимание. Его няня, возвращаясь домой, рассказывала миссис Эррол, как знатные леди останавливали свои экипажи, чтобы поглядеть на удивительного ребенка и поговорить с ним, и как они бывали довольны, когда малыш так радостно и весело отвечал им, будто давно с ними знаком.
Самой привлекательной чертой мальчика было именно это веселое и приветливое обращение, заставлявшее людей немедленно становиться его друзьями. Скорее всего, это объяснялось тем, что у Седрика была доверчивая натура и трепетное сердечко, которое сочувствовало каждому и желало, чтобы всем было так же хорошо, как ему самому. Мальчик очень легко угадывал чувства окружающих, наверное потому, что его родители всегда были так же ласковы, нежны и внимательны ко всем.
Маленький Седрик никогда не слышал дома ни одного грубого или тем более бранного слова. Родители души не чаяли в единственном ребенке и всегда нежно заботились о нем, и поэтому детская душа была полна кротости, нежности и тепла. Седрик постоянно слышал, как его маму называли ласковымии именами, и сам использовал их в разговоре с ней. Он видел, как папа заботился о своей жене, и сам так же стал заботиться о матери.
Поэтому когда мальчик понял, что отец больше не вернется, и увидел, как печальна мама, он дал себе слово, что должен сделать все, чтобы она была счастлива. Седрик был еще очень мал, но всячески стремился облегчить горе матери: влезал к ней на колени и целовал ее, или клал кудрявую головку на ее плечо, или показывал ей свои картинки и игрушки, или просто тихонько возился около нее. Ничего другого мальчик не умел, но все, что он делал, было для миссис Эррол гораздо большим утешением, чем он мог себе представить.
– О, Мэри, – услышал он однажды, как мать говорила своей старой служанке, – я уверена, что он по-своему старается утешить меня. Я знаю, что это так! Иногда он смотрит на меня такими любящими задумчивыми глазками, как будто сам ощущает мое горе. А потом он ласкает меня или что-нибудь показывает. Он – настоящий маленький джентльмен. Думаю, он и сам это сознает!
Когда Седрик подрос, он стал для матери таким хорошим другом, что она почти не нуждалась в других собеседниках. Они привыкли вместе гулять, вместе разговаривать и вместе играть.
Будучи еще совсем маленьким мальчиком, Седрик выучился читать. По вечерам, лежа на ковре перед камином, он часто читал вслух – то детские рассказы, а то и большие книги, которые предпочитали взрослые, иногда даже газеты. И Мэри часто слышала, как миссис Эррол радостно смеялась тем удивительным вещам, которые говорил ее сын.
– Правда, – рассказывала как-то Мэри бакалейщику, – никак нельзя удержаться от смеха, когда он начинает рассуждать совсем как взрослый. Например, в тот вечер, когда выбрали нового президента, он пришел ко мне на кухню и стал перед огнем, засунув руки в карманчики. Его нежное личико было серьезно, как у старого судьи! Ну просто картинка! И он мне говорит: «Мэри, меня очень интересуют выборы. Я республиканец, и Дорогая тоже. А вы, Мэри, республиканка?» – «Не совсем, – сказала я, – напротив, я самая крайняя демократка [2] ». Тут он посмотрел на меня таким взглядом, который проник мне в самое сердце, и сказал: «Мэри, страна погибнет!» И потом он ни дня не пропускал, чтобы не попытаться изменить мои политические убеждения.
2
Республиканцы и демократы – приверженцы двух противоборствующих политических партий в США, республиканской и демократической.
Мэри любила маленького Седрика и очень гордилась им. Она жила в семье Эрролов с самого рождения мальчика и после смерти хозяина стала кухаркой, горничной, няней – всем сразу. Мэри гордилась грацией мальчика, его крепким, здоровым телом и приветливым характером, а в особенности – прекрасными золотистыми кудрями, которые завивались надо лбом и пышными локонами спадали на плечи. Она была готова работать день и ночь, чтобы помогать его матери, шить ему платье и следить за его вещами.
– Он совершенный аристократ, – говорила Мэри, – ей-Богу! Посмотрите, он так же красив, как мальчики с Пятой авеню [3] . Как он хорош в своей черной бархатной курточке, пусть и перешитой из старого платья хозяйки! И все женщины любуются им: и его гордо поднятой головкой, и его золотистыми волосами. По виду он настоящий лорд!
3
На Пятой авеню в Нью-Йорке живут преимущественно богатые аристократы.
Но Седрик и не подозревал, что похож на юного аристократа, он просто не знал, что такое лорд. Самым лучшим другом мальчика был мистер Хоббс, суровый бакалейщик из лавки на углу. Седрик очень уважал мистера Хоббса и считал его очень богатым и могущественным человеком: у бакалейщика столько всего было в магазине – чернослив, и изюм, и апельсины, и бисквиты, и еще у него были лошадь и тележка. Седрик любил также и молочника, и булочника, и торговку яблоками, но больше всех он любил мистера Хоббса и был с ним в таких близких отношениях, что навещал его каждый день и часто подолгу засиживался в лавке, обсуждая всевозможные насущные вопросы.